Глава 14

Небольшая перестановка

Иногда, в самые темные минуты перед рассветом, когда стихает шум автострады, япытаюсь представить, каким был Лос-Анджелес раньше. На мили вокруг раскинулись пологие холмы, поросшие травой равнины и дикие дубы. Интересно, какими были каньоны до того, как их застроили и засадили неестественно зелеными газонами, на которых теперь чихают поливочные шланги? Наверняка дикими, коричневыми, обрывистыми и чуточку опасными. Но даже и в наши дни, когда на сухих холмах и в зеленых низинах понастроены асиенды в испанском стиле, здесь все еще остается место прежнему волшебству. Свернешь за угол – и неожиданно ослепишь фарами детеныша-койота с самкой, которая проводит тебя настороженным взглядом. А рано утром, валяясь в постели, можно услышать негромкое уханье сов в рощице эвкалиптов, которая начинается сразу за домом.

В шесть часов утра я вышла на крыльцо, чтобы насладиться этим сладким уханьем. Разбудили меня кошмары. Жуткие кошмары: мне снилось, будто Сесил жива и знает, что я целовалась с Заком. В одном сновидении я столкнулась с ней в темном, заброшенном доме с заколоченными окнами и сорванными с петель дверьми. Она выходила, а я входила внутрь. Я ужасно обрадовалась встрече и бросилась обниматься, но она отступила назад и как-то странно на меня посмотрела, словно недоумевала, чему я радуюсь. Я спросила, что она здесь делает, и Сес ответила, что переезжает и что я, судя по всему, и так это знаю (тут она покосилась на сумку с вещами у меня в руках). Держалась она отстраненно и даже презрительно. Я покачала головой и попросила ее не сердиться. Мол, если хочет, пусть все будет по-старому. Мне так даже больше нравилось.

– Ничего подобного! – отрезала Сесил и бросила на меня холодный взгляд. – Врушка. Ты всегда врала.

В девять я позвонила Мэй и попала на голосовую почту. В качестве музыкальной заставки она поставила запись какой-то группы панк-рокеров: в трубке раздавались барабанный бой и душераздирающие вопли. Дождавшись спасительного гудка, ясказала, что до обеда не появлюсь. Если что, пусть звонит мне на сотовый. Обычно в субботу особого ажиотажа не наблюдалось: дизайнеры по интерьеру и серьезные покупатели заглядывали редко, в основном так, зеваки; короче, Мэй справится. Без четверти десять я позвонила Брин.

– Позавтракаем? – предложила я, когда она взяла трубку.

– М-м... – промычала она хрипловатым со сна голосом. – От блинков я бы не отказалась. – А потом: – Что, прямо сейчас?

– Ну... – Я выглянула из окна: вокруг куста жимолости кружилась стайка колибри. Давным-давно, когда мы с Генри были еще маленькими, сосед сказал нам, что в этих нежных соцветиях есть настоящий мед. Мы доезжали на велосипедах до конца нашего тупика, где росла жимолость, срывали желтые цветы, клали в рот и сосали. Нам было совсем немного лет, и мы верили, что вкус также сладок, как и аромат.

– Ладно, – проворчала Брин и тяжело вздохнула. – Но это будет нелегко.

«Ты даже не представляешь себе насколько», – подумала я и положила трубку.

Припарковавшись возле «Хаус оф пайз», я пожалела, что не сообразила назначить встречу в другом месте. С этим кафе связано столько воспоминаний! Здесь Сесил утешала меня после разрыва с очередным парнем... Здесь она сообщила нам с Брин, что Зак сделал ей предложение... В те дни мы свободно обменивались новостями за чашечкой кофе, но сейчас все было по-другому. Если Брин расстроится, пусть даже самую малость, я скажу Заку, что нам лучше остаться друзьями – конечно, если он сам уже не пришел к тому же выводу.

Я с минуту подождала у кассы, пока не поняла, что Брин и на сей раз меня опередила: она сидела за столиком в углу, в темно-синей трикотажной кофточке с капюшоном и белой хлопчатобумажной мини-юбке, из-под которой виднелись тугие икры и маленькие лодыжки.

– Ну, о каком ночном приключении поведаешь? – спросила Брин, когда я присела рядом. Я открыла рот, но не сумела издать ни звука. Она улыбнулась: – Похоже, это серьезно.

– Пожалуй, – призналась я.

– Тогда давай сначала сделаем заказ. Помираю с голоду.

Брин сделала знак знакомой официантке: та уже налила две чашки кофе и со стуком опустила их на столик. Брин заказала банановые лепешки с сиропом, порцию ветчины и жареный картофель.

– А тебе, сестренка?

Официантка латиноамериканского происхождения, с черными волосами, стянутыми в тугой хвост, замерла, держа наготове ручку. У меня совсем не было аппетита.

– Тост из кислого теста, – сказала я. – И кофе.

– И все? – удивилась Брин.

– Сегодня утром мне не спалось, и я перекусила.

– Судя по запаху, ты выкурила целую пачку сигарет.

– И это тоже.

Официантка пожала плечами и удалилась. Брин поставила локти на стол, а подбородок положила на руки.

– Не томи душеньку, – сказала она.

Я посмотрела на подругу: всегда считала, что мне повезло встретить такого чудесного человека. С чего же начать? Какая же она все-таки хорошенькая.

– Вчера вечером я поцеловала Зака, – выдала я. Брин отхлебнула кофе и опустила чашку на стол. Прокашлялась.

– Ну и?..

– Мне очень жаль, – продолжила я. – Я не хотела. – (Боже, что я говорю?) – То есть я хотела. Но не хотела из-за тебя. И из-за Сесил, конечно. Но все равно это сделала, сама не знаю почему. Вот так. – Я умолкла, соображая, что сказать дальше. – Кричи на меня, если хочешь. Если тебе нужно побыть одной, я тоже пойму. По крайней мере ясказала тебе всю правду.

Брин вздохнула.

– Знаешь, я не удивлена, – наконец сказала она. – Я давно заметила, к чему идет дело. Дэвид даже беседовал с Заком по этому поводу.

Я бросила на нее удивленный взгляд, спрашивающий: «Что?! И когда же?»

– В начале недели. Зак слишком часто о тебе говорил, Цитировал тебя, водил по ресторанам. Мы с Дэвидом все обсудили, и Дэвид, по моей указке, пришел к Заку и сказал, чтобы тот с этим завязывал.

Ах да, в тот день мы еще так неудачно поговорили. Одна тайна разгадана. Но почему Брин со мной не посоветовалась?

– Почему вы пытались внушить Заку, что я не должна ему нравиться? – спросила я. – Тоже мне друзья!

– Погоди. – И Брин стала мне объяснять, что проблема вовсе не в том, что я нравлюсь Заку. – По-моему, ваши отношения развиваются чересчур быстро, что не может меня не волновать. Я переживаю за вас обоих. Оставим пока Сесил в покое: ты не виновата в ее гибели. Кто-кто, а я-то уж знаю – ты бы никогда не выбрала такого поворота событий.

Верно.

– Давай лучше поговорим о живых: ты все обдумала? Что ты затеяла, Джесси? Зак еще в трауре.

– Он понемногу отходит, – возразила я. – И ты тоже так считаешь, иначе не стала бы сводить его с Джулией.

Такого обвинения Брин не ожидала – это сбило с нее спесь. «Что ж, и то правда», – читалось в ее лице.

– Надеюсь, ты еще не спала с ним? – Брин подалась вперед и заглянула мне в глаза.

– Нет! – Ее вполне законный вопрос меня задел, ко я старалась не подавать виду.

Брин откинулась на спинку стула. Не знаю, поверила она мне или нет, но хоть допрос не учинила – и на том спасибо.

Я поклялась себе, что не стану оправдываться. Но мне вдруг захотелось переубедить Брин. Я начала так: глупо упускать свой шанс на счастье, каким бы малюсеньким он ни был. Ко мне очереди из мужиков не стоят. А таких, как Зак, вообще раз-два и обчелся.

– Помнишь, как он дрожал над Сесил, когда та попала в больницу? Ты же видела, какой он заботливый и любящий... – Я отхлебнула воды. Нет, так не годится: слишком эмоционально, а Брин любит разумные доводы. – Скажи, разве я не заслуживаю такого мужчины? Хоть раз в жизни?

Брин вертела в руках салфетку, отщипывая от нее кусочки.

– Конечно, заслуживаешь, Джесси. – Она покачала головой и отложила салфетку. – Знаешь что? Рискни. Я... я просто за вас волновалась, вот и все.

– А по-моему, дело не только в этом.

Мне показалось подозрительным, что Брин Беко, «питбуль Беко», так быстро сменила гнев на милость.

– Да, мне такой расклад не нравится. Но это твоя личная жизнь. Я не имею права стоять у тебя на пути.

Она улыбнулась, и по мне пробежала волна облегчения. И стыда. «Какая же я эгоистка! – подумала я. – Хотя... нет, почему? Я должна это сделать. Ведь я так давно об этом мечтала, но не смела признаться даже самой себе».

– Ах, Брин! – Я схватила подругу за руку. – Прости меня за все.

– Ты что! – рассмеялась она. – Дорогая моя, мне-то что с того? Просто переживаю за вас, вы же мои друзья.

Я предположила, что ей, наверное, будет трудно привыкнуть к новому положению вещей. Брин тут же отмела эту мысль:

– Вот еще! Обо мне не беспокойся. Мне хуже не станет.

– Ваш заказ.

Официантка поставила перед Брин большую тарелку со свежими фруктовыми лепешками, обильно политыми маслом и сиропом.

– Пополам. – Брин пододвинула теплую груду блинов на середину стола, закатила глаза и протянула мне вилку. – Одними хлебцами сыт не будешь. – Она покачала головой.

Самое страшное позади, поняла я, положив в рот фруктовый блинчик. Во всяком случае, так мне хотелось думать.