6.

Господи, как же угнетает работа.

На следующий день после визита к Венеции Картер я сижу за своим столом в зоне личных консультаций. Моя напарница Жасмин сгорбилась на диване. Наша тетрадь для записи консультаций пуста, телефон молчит, вокруг мерзость запустения. Я оглядываю торговый зал. Ни одного покупателя. Единственная живая душа на всем этаже – охранник Лен. Он совершает обычный обход, вид у него такой же кислый, как у всех нас.

Поневоле вспомнишь, как кипела работа в нью-йоркском «Барниз»: всюду огни, смех, веселые голоса, покупательницы с нарядами за тысячи долларов! А теперь за всю неделю я продала только колготки в сеточку да тренч с подстежкой. Это не магазин, а стихийное бедствие. При том что мы открылись всего десять недель назад.

Хозяин «Облика» – известный магнат Джордже Ласло. Предполагалось, что магазин будет популярным, многолюдным и шикарным, получится что-то среднее между «Селфриджз» и «Харви Николе». Но с самого открытия все пошло наперекосяк. Теперь мы посмешище для всей страны.

Сначала сгорел целый склад вместе с товаром, и открытие магазина пришлось перенести. Потом с потолка рухнули лампы и пришибли одну из наших ассистенток по красоте прямо в разгар демонстрации макияжа. Вскоре после этого объявили пять выходных дней из-за подозрений на вспышку «болезни легионеров» – пневмонии. Тревога оказалась ложной, но репутации магазина успела навредить. Газеты в один голос завопили, что над «Обликом» висит проклятие, и запестрели карикатурами – на них наши покупатели то спотыкались на ровном месте, то погибали под обломками здания (вообще-то обхохотаться можно, но неприлично же смеяться над чужой бедой).

С тех пор, как мы открылись, к нам никто не ходит. Видно, думают, что магазин еще закрыт или что в нем свирепствует зараза. Газета «Дейли уорлд», заклятый враг Джорджо Ласло, никак не уймется: все подсылает к нам фоторепортеров под видом покупателей. А потом публикует снимки безлюдных залов с подписями: «Ни души!» или «И долго будет продолжаться эта бессмыслица?» Говорят, если в ближайшее время ситуация не изменится, магазин закроют.

С обреченным вздохом Жасмин переворачивает страницу и начинает читать гороскопы. Вот вам еще одна проблема: чем мотивировать подчиненных, если бизнес не идет? (Моя подчиненная – Жасмин.) Перед выходом на работу я прочла одну книжку Люка про менеджмент – там даются всякие советы для начальства. Так вот в этой книжке сказано, что особенно важно хвалить подчиненных в трудные времена.

Я уже похвалила прическу Жасмин, ее туфли и сумочку. А больше, честно говоря, и взгляду зацепиться не за что.

– Как же мне нравятся… твои брови, Жасмин! – вдруг осеняет меня. – Где тебе их сделали?

Жасмин глядит на меня так, словно я приказала ей съесть детеныша кита.

– Не скажу!

– Почему?

– Это мой секрет. Скажи я тебе, так ты тоже туда пойдешь и будешь похожа на меня.

Жасмин тощая как щепка, с обесцвеченными волосами и пирсингом в носу. Один глаз у нее голубой, другой зеленый. Мы с ней, конечно, прямо близнецы.

– Да не хочу я быть похожей на тебя! – дружелюбно уверяю я. – Просто приведу в порядок брови, вот и все. Давай, рассказывай.

Она качает головой:

– Не-а. Еще чего!

Мне становится досадно.

– Между прочим, я рассказала тебе, где стригусь, – напоминаю я. – Дала свою визитку и порекомендовала лучшего стилиста. Тебе даже Скинули десять процентов на первый раз, помнишь?

Жасмин пожимает плечами:

– Так то волосы.

– А это всего лишь брови! На них никто и не смотрит!

– Это тебе так кажется.

О гос-споди. Уже собираюсь заявить, что мне наплевать, где ее бровям придают такую уродскую форму (вранье, конечно, – я в них прямо влюбилась), как вдруг слышу шаги. Широкую, тяжелую, по-хозяйски уверенную поступь.

Жасмин второпях сует журнал со сплетнями под стопку свитеров, а я притворяюсь, будто поправляю шарф на манекене. Из-за угла выворачивает наш директор по маркетингу Эрик Уилмот с парочкой ребят в элегантных костюмах. Этих двоих я вижу впервые.

– А вот отдел личных консультаций, – натужно-веселым тоном объясняет Эрик. – Наша Ребекка раньше работала в «Барниз» в Нью-Йорке! Ребекка, познакомьтесь с Клайвом и Грэхемом из компании маркетинговых консультаций «Первые результаты». Они здесь, чтобы подкинуть нам парочку свежих идей. – И он вымученно улыбается.

Эрика назначили директором по маркетингу всего неделю назад, когда прежний директор уволился. Что-то не похоже, чтобы Эрик радовался новой должности.

– Покупатели сюда уже несколько дней не заглядывали, – скучным тоном заявляет Жасмин. – Тоска, как в морге.

– Хм… – Улыбка сползает с лица Эрика.

– В пустом морге, где даже трупов нет, – уточняет Жасмин. – Этот магазин хуже любого морга. В морге хотя бы есть…

– Мы в курсе, Жасмин, благодарю, – резко обрывает Эрик. – Нам нужна не информация о текущем положении, а решения.

– Как заманить сюда покупателей? – произносит один из консультантов, обращаясь к манекену. – Вот в чем вопрос.

– И как завоевать их преданность? – задумчиво вторит другой.

Ну дела. Этак и я могу работать консультантом по маркетингу: главное, костюм носить и задавать дурацкие вопросы.

– В чем заключается уникальность вашего торгового предложения? – интересуется первый.

– А его у нас нет, – не выдержав, проговариваюсь я. – Мы торгуем барахлом, которого везде навалом. Да, кстати: явившись к нам за покупками, можно заразиться чем-нибудь или сотрясение заработать. Так что без конкурентных преимуществ нам не обойтись!

Все трое изумленно таращатся на меня.

– Преодолеть укоренившиеся в обществе представления об опасности будет труднее всего, – замечает первый консультант и хмурится. – Необходимо противостоять негативным отзывам, создать позитивный, здоровый имидж…

Ни черта он не понял.

– Да ни к чему это! – перебиваю я. – Если в продаже у нас появится то, чего больше нигде нет, покупателей никакая опасность не отпугнет. Когда я жила в Нью-Йорке, однажды я побежала на распродажу в аварийное здание. Снаружи там висели таблички «Не входить! Опасность обрушения», но я слышала, что туфли от Джимми Шу у них продаются с восьмидесятипроцентной скидкой. И решила рискнуть!

– Правда, что ли? Про скидку? – оживляется Жасмин.

– Да, только все туфли уже распродали, – с сожалением признаюсь я. – Зато я отыскала отпадный тренчкот. «Гуччи» – и всего за семьдесят долларов!

– Ты вошла в здание, которое могло обрушиться, – пучит глаза Эрик, – ради какой-то пары туфель?

Сдается мне, для этой работы он не создан.

– А как же! И не только я, но и сотни других девушек. Найдись у нас в «Облике» что-нибудь классное и эксклюзивное – да они сюда пулей примчались бы! И пусть рушится крыша! Главное, чтобы в магазине была диффузная коллекция товаров от модного дизайнера.

Эта мысль уже давно вертится у меня в голове. На прошлой неделе я даже пыталась обсудить ее с Брайанной, нашей шефиней по закупкам. Но она только покивала и попросила принести ей к восьми платье от Дольче, со стразами, потому что вечером ей идти на премьеру, а красное от Версаче слишком обтягивает зад. Непонятно, о чем я только думала.

Бог его знает, как Брайанну взяли к нам на работу. Вернее, знает весь универмаг. Брайанна – жена Джорджо Ласло и бывшая модель. На церемонии открытия «Облика» говорили, что лучшей кандидатуры на должность главного закупщика не найти, так как Брайанна «дока в своем деле и вращается в мире моды».

Жаль только, не добавили: «Увы, мозги у нее куриные».

– Диффузная… дизайнер… – записывает в блокнот первый консультант. – Надо поговорить об этом с Брайанной. У нее есть связи.

– К сожалению, сейчас она отдыхает, – сообщает Эрик. – Вместе с мистером Ласло.

– Тогда после ее приезда. А пока разовьем эту мысль. – Консультант захлопывает блокнот. – Идем дальше.

Вся троица удаляется, а я дожидаюсь, когда они свернут за угол, и раздраженно фыркаю.

– Ты чего? – спрашивает Жасмин, которая опять забралась на диван и шлет кому-то СМСки.

Они же так никогда с места не сдвинутся! Брайанна вернется через несколько недель, и вообще толку от нее ноль. Опять будут сплошные совещания и пустая болтовня, а магазин тем временем разорится.

– А тебе-то что? – равнодушно пожимает плечами Жасмин.

Как так можно – смотреть, как рушится бизнес, и пальцем не шевельнуть, чтобы попробовать спасти его?

– Мне не все равно, потому что… потому что это моя работа! Магазин мог бы преуспевать!

– Протри глаза, Бекки. Ну какой дизайнер согласится отдать сюда эксклюзивную коллекцию или хотя бы одну вещь?

– Пусть Брайанна попросит знакомых об одолжении, – не уступаю я. – Ведь она была моделью у Кельвина Кляйна, Версаче, Тома Форда… Неужто никого из них не сумеет убедить? Господи, да будь у меня в друзьях знаменитый дизайнер… – Я замираю на полуслове.

Минутку. Как же я раньше не додумалась? Жасмин поднимает голову:

– И дальше что?

– А ведь он у меня есть, – говорю я. – Я знакома с самим Дэнни Ковитцем! Мы могли бы уговорить его.

– С Дэнни Ковитцем? Ты? – Жасмин скептически усмехается. – Скажи уж честно, что просто однажды видела его на улице.

– Нет, мы правда знакомы! Он жил этажом выше в Нью-Йорке. И даже шил мне свадебное платье, – торжествующе добавляю я.

Иметь знаменитого друга – это круто. Я знала Дэнни еще в те времена, когда о нем никто и не слыхивач. Без ложной скромности скажу: это я помогла ему совершить первый прорыв. А теперь он – всемирно признанный баловень моды! Его модели снимают для «Вог», в его платьях приезжают на церемонии вручения «Оскара». Месяц назад в интервью «Женской одежде» Дэнни рассказывал про свою новую коллекцию – его «вдумчивую интерпретацию процесса упадка цивилизации».

Что-то слабо верится. Наверняка сварганил модели в последнюю минуту, на английских булавках и крепком кофе, или поручил шитье кому-нибудь.

Ну и пусть. Эксклюзивная линия от Дэнни Ковитца в любом случае прекрасная приманка. Надо было раньше сообразить.

– Если ты правда знакома с Дэнни Ковитцем, взяла бы да позвонила ему, – подначивает Жасмин. – Прямо сейчас.

Она что, не верит мне?

– Прекрасно, так и сделаю! – Я хватаю телефон, нахожу номер мобильника Дэнни и набираю.

Честно говоря, мы с Дэнни уже давно не общались. Зато в Нью-Йорке мы вместе столько пережили, что останемся друзьями навсегда. Некоторое время я жду, но напрасно: в трубке слышны только гудки. Наверное, Дэнни забыл телефон дома. Или вообще сменил номер.

Жасмин приподнимает безукоризненную бровь:

– Что, не выходит?

– Мобильник не отвечает, – невозмутимо объясняю я. – Позвоню ему в офис.

Набираю международную справочную службу, узнаю номер офиса компании Дэнни и звоню туда. В Нью-Йорке сейчас половина десятого утра, значит, нет никаких шансов, что Дэнни уже встал. Разве что до сих пор не ложился. Но ведь можно оставить ему сообщение.

– «Дэнни Ковитц Энтерпрайз», – отвечает мужской голос. – Чем могу помочь?

– Ой, здравствуйте! – радуюсь я. – Говорит Бекки Брэндон, бывшая Блумвуд. Будьте добры Дэнни Ковитца.

– Минутку, – вежливо отзывается голос.

На несколько секунд в ухо врывается какой-то дикий рэп, а потом его сменяет жизнерадостный женский голос:

– Добро пожаловать в клуб фанатов Дэнни Ковитца! Чтобы получить информацию о вступлении в клуб, нажмите единицу…

Боже, нет, только не это. Я отключаюсь и снова набираю офис, стараясь не встречаться взглядом с Жасмин.

– «Дэнни Ковитц Энтерпрайз». Чем могу помочь?

– Послушайте, я давняя и очень близкая подруга Дэнни, – решительно начинаю я. – Пожалуйста, соедините меня с его секретарем.

Рэп отгрохотал, в трубке звучит женский голос:

– Приемная Дэнни Ковитца. Кэрол слушает. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, Кэрол, – как можно дружелюбнее начинаю я. – Я – давняя подруга Дэнни. Я уже пыталась дозвониться ему по мобильному, но он не отвечает. Не могли бы вы соединить меня с Дэнни? Или принять сообщение для него?

– Как ваше имя? – скептически спрашивает Кэрол.

– Бекки Брэндон. Бывшая Блумвуд.

– А он знает, по какому вы вопросу?

– Да! Мы же друзья!

– Хорошо, я сообщу о вашем звонке мистеру Ковитцу…

Внезапно в трубке фоном слышится знакомый голос:

– Слушай, мне позарез нужна диетическая кола, ясно?

Дэнни!

– Это он? – восклицаю я. – Я слышу его! Пожалуйста, соедините меня с ним ненадолго. Честное слово, я не задержу его…

– Мистер Ковитц… на совещании. – Кэрол неумолима. – Но я обязательно передам ему, что вы звонили, мисс Брум. Благодарю за звонок. – И в трубке становится тихо.

Вскипев, я отключаю телефон. Ничего она не передаст, это же ясно! Она у меня даже номер не спросила!

– Так, так, – изрекает Жасмин, которая внимательно наблюдает за мной. – Говоришь, близкие друзья?

– Да! – огрызаюсь я.

Спокойно. Думай. Должен же быть способ дозвониться до Дэнни. Обязательно должен…

Минуточку.

Я снова хватаю телефон и набираю международную справочную.

– Добрый день, – говорю я оператору. – фамилия – Ковитц, адрес – Эппл-Бей-Хаус, фэйрвью-роуд, Фокстон, Коннектикут. Если можно, соедините сразу…

Вскоре телефон оживает.

– Алло!

– Здравствуйте, миссис Ковитц! – В эти слова я вкладываю все свое обаяние. – Это Бекки, Бекки Блумвуд. Вы меня помните?

Мама Дэнни мне всегда нравилась. Вот и сейчас мы славно поболтали: она расспрашивала о ребенке, я – о ее премированных цветниках. Потом миссис Ковитц возмутилась, узнав, как обошлась со мной секретарша Дэнни: ведь как-никак это я предложила продавать его коллекцию в «Барниз» (конечно, пришлось ненавязчиво напомнить ей). В общем, она пообещала, что Дэнни перезвонит мне.

И буквально через две минуты после нашего разговора мой телефон аж подпрыгивает от звонка.

– Привет, Бекки! Мама говорит, ты мне звонила.

– Дэнни! – Не удержавшись, я бросаю торжествующий взгляд на Жасмин. – Как давно я тебя не слышала! Ну как ты?

– Прекрасно! Вот только от мамы досталось на орехи. Господи Иисусе. – Дэнни явно потрясен. – Напустилась на меня с криком «с каких это пор вы не цените старых друзей, юноша?» Ну, я, само собой, не въезжаю: «Мам, ты о чем?» А она…

– Да я пыталась дозвониться тебе в офис, а меня не соединяли. Приняли за твою фанатку. Или просто надоедливую клиентку.

– Есть у меня фанаты, – гордо подтверждает Дэнни. – Аж двое, и обоих зовут Джошуа. Прикольно, да?

– Ого! – Не стоило удивляться, но так уж вышло. – И чем же ты сейчас занят?

– Работаю над новой коллекцией, – выдает заученный ответ Дэнни. – Хочу в целом переосмыслить дальневосточные мотивы. Пока что я на стадии замысла. Впитываю восточный колорит и так далее.

Ему меня не провести. «Впитываю колорит» в переводе значит «отдыхаю на всю катушку и расслабляюсь на пляже».

– Знаешь, я тут подумала… – спешу вставить я, – ты не мог бы сделать мне огромное одолжение? Предоставить небольшую диффузную коллекцию лондонскому магазину, где я сейчас работаю? Или хотя бы одну эксклюзивную модель?

– М-м… (Я слышу, как Дэнни вскрывает банку.) Само собой. Когда?

Ага! Я же знала, что он согласится! Но на всякий случай я скрещиваю пальцы.

– Хорошо бы… побыстрее. Например, через несколько неделек. Заодно и Лондон посмотришь. Оторвемся по полной!

– Даже не знаю, Бекки… – Он хлюпает своим напитком. Так и представляю его в стильном кабинете где-нибудь в Сохо: развалился в офисном кресле, в драных джинсах, из которых он не вылезает. – У меня запланирована поездка на Дальний Восток…

– Кстати, я тут недавно встретила на улице Джуда Лоу, – будто невзначай добавляю я. – Он живет неподалеку.

Пауза.

– Наверное, я все-таки заскочу к вам, – наконец говорит Дэнни. – Лондон – он ведь по пути в Таиланд.

Й-есть! Я завоевала полное и безоговорочное Уважение.

До конца дня Жасмин боялась слово выговорить, только благоговейно поглядывала на меня. И Эрик рот разинул, когда узнал, что я «занялась активным продвижением проекта», как он выразился.

Еще бы клиентов прибавилось – и неплохая была бы работа. Но с другой стороны, пока свободного времени у нас завались и никто не мешает читать последний номер журнала «Беременность».

– Эй, у тебя в сумке телефон звонит, – говорит Жасмин, входя в наш отдел. – Целый день уже.

Бегу к столу и выковыриваю из сумки телефон.

– Бекки! – слышится в трубке мамин взволнованный голос. – Наконец-то! Дорогая, как тебя приняла эта акушерка для знаменитостей? Нам не терпится узнать! Дженис то и дело наведывается ко мне.

– Сейчас, погоди минутку… – Я прикрываю дверь за Жасмин, сажусь за стол и пытаюсь собраться с мыслями. – В общем, все прошло прекрасно! Представляешь, в приемной я познакомилась с «девушкой Бонда»!

– С «девушкой Бонда»! – ахает мама. – Дженис, ты можешь вообразить? Бекки познакомилась в приемной у врача с «девушкой Бонда»!

– Там так чудесно, я выбрала холистические роды в воду, мне подарили целую пачку сертификатов на посещение СП А….

– Прелестно! – умиляется мама. – А она приятная в общении? Эта твоя врач?

– Очень. – Помолчав немного, я небрежным тоном добавляю: – К тому же бывшая подружка Люка. Такое вот совпадение.

– Бывшая подружка? – Мамин голос становится резким. – То есть как это – подружка?

– Ну, они встречались когда-то. В Кембридже.

Пауза.

– Симпатичная? – наконец спрашивает мама.

Что за наказание.

– Вполне. Но я не понимаю, при чем тут ее внешность.

– Конечно, ни при чем, детка.

Снова пауза, опять напряженный шорох. Я почти слышу, как мама шушукается с Дженис.

– А ты не знаешь, почему они с Люком расстались? – вдруг спрашивает она.

– Нет. Не знаю.

– Не спрашивала у него?

Мое терпение на пределе.

– Мама, у нас с Люком очень прочный брак, построенный на взаимном доверии. Я не собираюсь донимать его расспросами, ясно?

А как, по ее мнению, я должна поступить – подсунуть Люку анкету? Само собой, я помню, что у папы было бурное прошлое, о котором мы и не подозревали. (Роман с проводницей поезда и внебрачный ребенок. А еще он носил гусарские усищи.) Но Люк не такой, я точно знаю.

– И потом, это когда еще было, – добавляю я вызывающим тоном, о котором сразу жалею. – Сейчас у нее есть друг.

Мама тяжело вздыхает.

– Не знаю, детка, не знаю… Может, еще передумаешь? Беременность – сложный период… для мужей. Не лучше ли вернуться к тому приятному пожилому врачу?

На такое предложение я слегка обижаюсь. С чего мама взяла, что я не в состоянии удержать собственного мужа?

– Теперь мы будем наблюдаться у Венеции Картер, – упрямо стою на своем я. – Контракт уже подписан и скреплен печатью.

– Ладно, детка, как скажешь. Что говоришь, Дженис? (В трубке снова слышен шелест.) Дженис спрашивает, какую «девушку Бонда» ты видела, – случайно не Холли Берри?

– Нет, какую-то из новых. Блондинку, чемпионку по роликам. Мам, давай закругляться, меня ждут. Передавай всем привет. Пока!

Я отключаю телефон, но он опять начинает трезвонить.

– Бекки, весь день к тебе прорваться не могу! Ну как? – звенит в трубке взбудораженный голос Сьюзи. – Рассказывай по порядку. Будешь рожать в воду по-тайски?

– Возможно! – Я невольно расплываюсь в улыбке. – Ох, Сьюзи, как это было здорово! И массаж, и рефлексотерапия, а еще я познакомилась с «девушкой Бонда» – у центра ее ждали папарацци, и нас сняли с ней вместе! Может, я даже попаду в «Хелло!».

– Вот это да! – От восторга Сьюзи почти визжит. – Господи, как я тебе завидую. Хочу еще ребенка, и чтоб обязательно рожать в этом центре!

– В центре не получится, – объясняю я. – Там только ведут амбулаторный прием, а рожать отправляют в Кавендишскую больницу – у них такая договоренность.

– В Кавендишскую? Ту самую, с двуспальными кроватями и картой вин?

– Да, – самодовольно усмехаюсь я.

– Везучая ты, Бекки! Рассказывай, какая она, эта Венеция Картер.

– Замечательная! Совсем молодая, классная, у нее такой интересный подход к родам, и… И еще она бывшая подружка Люка. Невероятно, да?

– Кто, кто? – Похоже, Сьюзи не верит своим ушам.

– Бывшая Люка. Они вместе учились в Кембридже.

– Ты будешь рожать под присмотром бывшей подружки Люка?

Сначала мама, теперь еще и Сьюзи. Они что, сговорились?

– Да! – вызывающе заявляю я. – Почему бы и нет? Они встречались давным-давно и недолго. А сейчас у нее есть другой. Так в чем проблема?

– Тебе не кажется, что это… дикость?

– Никакая не дикость! Сьюзи, все мы уже взрослые. Мы зрелые люди, профессионалы. Что для нас значит мимолетное увлечение молодости?

– Но она же будет… осматривать, ощупывать…

Эта мысль у меня уже мелькала. Но разве лучше, если осматривать и ощупывать меня будет мистер Мозгли? Честно говоря, мне вообще не верится, что придется рожать самой. Я почти убеждена, что к тому времени изобретут какую-нибудь родозаменяющую аппаратуру.

– А я бы на твоем месте извелась! – признается Сьюзи. – Однажды я познакомилась с бывшей Тарки…

– У Таркина была девушка? – ошарашено выговариваю я, забыв, что это неприлично.

– Флисси Менкин. Сомерсетских Менкинов знаешь?

– А как же, – отзываюсь я, хотя понятия не имею, что это за сомерсетские Менкины. Звучит как название китайского фарфора. Или заразной болезни.

– Я знала, что она будет на той свадьбе в прошлом году, и почти целую неделю постоянно была при полном параде. Практически не раздевалась!

– Ну а я обработаю воском зону бикини, – беспечно отзываюсь я. – Может, мне вообще кесарево сделают. Важно, что лучше Венеции никто в этой стране не умеет принимать роды! Наверняка она уже всякого насмотрелась.

– Пожалуй, – нехотя соглашается Сьюзи. – И все-таки на твоем месте я бы держалась от нее подальше. Возвращайся к прежнему врачу.

– А я не хочу держаться от нее подальше! – Меня так и тянет топнуть ногой. – Люку я абсолютно доверяю, – подумав, добавляю я.

– Конечно, конечно, – торопливо отвечает Сьюзи. – Как же иначе. Слушай, а это он вокруг нее увивался или наоборот?

– Не знаю, – признаюсь я.

– Он тебе не говорил?

– Я не спрашивала! Какая разница! – Достала меня Сьюзи этими расспросами. Попробую сменить тему. – Знаешь, в центре мне подарили «Крем де ла Мер». И сертификат на посещение «Шампней»!

– О-о! – восхищается Сьюзи. – На одного человека?

Ни за что не дам Сьюзи и маме запугать меня. Ничего они не понимают! У нас с Люком прочные, доверительные отношения. Мы с одинаковым нетерпением ждем ребенка. Я абсолютно уверена в своем будущем.

Тем вечером по пути домой я на минутку заглядываю в «Холлис Франклин», присмотреть детское бельишко. Магазин шикарный, у него даже королевское разрешение на торговлю есть, – наверное, сама королева здесь отоваривается! Провожу приятный часок, изучая ткани разной плотности, и к семи вечера добираюсь до дома. Люк в кухне, пьет пиво и смотрит новости.

– Привет! – говорю я, сгружая на пол сумки с покупками. – А я купила малышу постельное белье в «Холлис Франклин»! – Достаю крошечную простынку специально для колыбельки, с вышитыми на уголках гербами. – Прелесть, правда?

– Красивая, – соглашается Люк, разглядывая покупку. Вдруг он замечает ценник и бледнеет. – Господи, ты заплатила бешеные деньги за детскую простыню?!

– Зато ткань у них самая лучшая, – объясняю я. – На каждом квадратном дюйме – четыреста нитей!

– Ребенку-то какая разница, четыреста нитей или сто? Или ты не понимаешь, что он будет пачкать эти простыни?

– Да какому ребенку в голову придет пачкать простыни из «Холлис Франклин»?! – возмущаюсь я. – Что он тебе, ненормальный? – И я похлопываю себя по животу: – Верно, детка?

Люк закатывает глаза.

– Ну, если ты так считаешь… А что в большом пакете?

– Такие же простыни для нас. Покрывало продается отдельно, а наволочки нам обещали, как только они появятся… – Лицо у Люка становится таким, что я осекаюсь. – Люк, мы же поставим детскую кроватку в нашей спальне. Значит, постельное белье для нее должно гармонично сочетаться с нашим!

– Гармонично?

– Ну да!

– Бекки, послушай… – Люк вдруг умолкает и устремляет взгляд на телеэкран. – Погоди, это Малькольм. – Он прибавляет громкость, а я под шумок уношу простыни из «Холлис Франклин». Может, так Люк быстрее забудет про них.

Малькольм Ллойд, генеральный директор «Аркодаса», дает интервью о предстоящей покупке какой-то авиакомпании. Люк обратился в слух, даже про пиво забыл.

– Зря он так дергает рукой, – замечаю я. – Выглядит ужасно некрасиво. Надо бы ему брать уроки выступлений по телевидению.

– Он уже брал, – сообщает Люк.

– Значит, дрянные были уроки. Поищи ему других инструкторов. – Я сбрасываю пиджак на стул и потираю ноющие плечи.

– Иди сюда, милая, – зовет Люк, – я сделаю тебе массаж.

Я придвигаю стул, сажусь перед Люком, и он принимается разминать мои затекшие мышцы.

– Кстати, Люк, вспомнила, – говорю я, продолжая смотреть на Малькольма. – Йен всегда с тобой так разговаривает?

Пальцы Люка ненадолго замирают.

– Как «так»?

– Как вчера в машине. Слушать противно!

– Это его деловой стиль. В «Аркодасе» своя корпоративная культура.

– Но это же кошмар!

– Ничего не поделаешь, придется привыкнуть, – с оттенком вызова и досады отвечает Люк. – Мы ввязались во взрослые игры. Значит, всем понадобится…

– Что? – Я поворачиваю голову, стараясь понять по его лицу, в чем дело.

– Ничего, – после длинной паузы отвечает Люк. – Просто… размышлял вслух. Не будем об этом. – Он целует меня в макушку. – Плечам полегчало?

– В миллион раз! Спасибо.

Я встаю, наливаю себе стакан клюквенно-апельсинового сока и переключаю телевизор на «Симпсонов». Тем временем Люк начинает листать «Ивнинг стандард». Мы мирно жуем оливки, передавая миску друг другу.

Идиллия, правда? Тихий вечерок в семейном кругу. Мы вдвоем, у нас прочный, стабильный брак. И незачем вспоминать про бывших подружек и так далее,

С другой стороны, может, сейчас самое время поднять эту тему. На всякий случай. Дать Люку понять, что я в нем уверена.

– Наверное, ты вчера едва в себя пришел, – беспечным тоном начинаю я. – Еще бы – встретил Венецию после стольких лет!

– Угу, – рассеянно кивает Люк.

– Кстати, почему вы с ней расстались? – продолжаю я в том же духе. – Просто любопытно.

– А бог его знает, – пожимает плечами Люк. – Дело давнее.

Видите? Он сам толком не помнит, что между ними было. Древняя история. И я к чужому грязному белью равнодушна. Надо бы сменить тему. Обсудить текущие дела и все такое.

– Ты ее любил? – неожиданно вырывается у меня.

– Любил? – Люк издает отрывистый смешок. – Мы же были студентами.

Я жду, когда он разовьет эту мысль, но он невозмутимо переворачивает страницу и хмурится, читая заголовки.

«Мы же были студентами» – ну что это за ответ?

Я открываю рот, чтобы решительно спросить, что это значит. Потом, подумав, закрываю. Это же просто смех: я только вчера познакомилась с Венецией Картер, а по милости мамы и Сьюзи уже впала в паранойю. Люк никогда не любил ее, это очевидно.

Не буду я расспрашивать его про этот роман. Даже вспоминать о нем не собираюсь. Дело официально закрыто, и точка.