Глава 5
Настроившись на поиск, Пуаро вышел из ворот и двинулся вниз по крутому спуску. Извивающаяся дорога вскоре привела его к небольшому причалу. На увесистом колоколе с цепью было написано: «Для вызова парома». Вдоль причала было пришвартовано много лодок. У кнехта[26], прислонившись к нему спиной, стоял очень древний старик со слезящимися глазами. Шаркая ногами, он подошел к Пуаро.
— Желаете переправиться, сэр?
— Благодарю вас, нет. Я просто вышел из Насс-хауса немного прогуляться, посмотреть, что здесь вокруг.
— А, так вы из Насса. Работал я там мальчишкой, и мой сын — тоже. Он старшим садовником, а я при лодках. Старый сквайр Фоллиат был прямо помешан на лодках. Выходил, бывало, под парусом в любую погоду. А вот майору, сыну его, ни к чему были эти самые паруса. Лошади — вот была его страсть. Кучу денег тратил на них. Лошади да выпивка; жена его здорово с ним намаялась. Вы, верно, ее видели, живет теперь в домике у ворот.
— Да, я только что с ней говорил.
— Эта Фоллиат — троюродная сестра Тивертона. Знает толк в садоводстве, это она насажала все эти кусты, вон как цветут, любо-дорого. Даже когда оба молодых джентльмена ушли на войну, она ухаживала за ними, не давала воли сорнякам.
— Досталось ей, ведь оба сына погибли.
— Да, как ни кинь, тяжелая у нее жизнь. С мужем горя хватила, с молодым джентльменом — тоже. Нет, не с мистером Генри. Этот-то был лучше не придумаешь, на деда был похож, тоже море любил, вот и пошел во флот, куда ж ему еще. Но вот мистер Джеймс, с тем много было бед. Долги, дамочки всякие, да еще и с норовом. Как говорится, в семье не без урода. А тут раз — и война. Это было для него самое оно, можно сказать, подфартило джентльмену. Вот так-то! А знаете, как бывает: дома дурак дураком, а на войне — герой. Много их, таких отчаянных, погибло.
— Так, значит, теперь в Нассе нет больше Фоллиатов? — спросил Пуаро.
Старик сразу примолк, потом с чувством произнес:
— Истинное слово, сэр.
Пуаро с любопытством посмотрел на старика.
— Теперь у вас сэр Джордж Стаббс. Что о нем думает здешний люд?
— А что думать-то? Ясное дело — денег у него прорва. — В голосе старика прозвучала чуть ли не насмешка.
— Ну а жена его?
— Настоящая лондонская барыня. В саду от нее никакого толку. Говорят, у нее не хватает тут. — И он многозначительно постучал пальцем по виску. — О ней тоже не больно-то хорошо говорят. Уже больше года они у нас. Все в имении переделали на новый лад. Я помню, как они приехали, словно это было вчера. Прибыли они вечером, а накануне была страшная буря, больше такой и не припомню. Деревья так и валились, одно упало поперек аллеи, пришлось срочно его пилить, чтобы расчистить проезд для машины. А больше всего хлопот натворил дуб: когда он рухнул и сломал много других деревьев, получился целый завал.
— А, это там, где теперь стоит «Причуда»? Старик отвернулся и с отвращением плюнул.
— Да, «Причудой» назвали… Причуда и есть. Все это теперешние модные выкрутасы. В старые-то времена у Фоллиатов никаких причуд не было. Это все ее милость выдумала. И трех недель тут не побыли, а успели уж построить. Небось она и уговорила сэра Джорджа. Надо было эдакую штуку придумать — торчит среди деревьев, словно храм каких язычников. Нет бы хорошенькую беседку поставить, да с цветными стеклами, а то…
Пуаро слегка улыбнулся.
— Да, у лондонских леди свои фантазии. Печально, что миновали времена Фоллиатов.
— Да не верьте вы этому, сэр, — старик хрипло хохотнул, — Фоллиаты всегда будут в Нассе.
— Но дом принадлежит сэру Джорджу Стаббсу.
— Оно конечно, но Фоллиаты все-таки здесь. О, они хитрые, Фоллиаты!
— Это почему же?
Старик лукаво на него покосился.
— Миссис Фоллиат ведь живет в садовом домике? — спросил он.
— Да-а, — медленно протянул Пуаро. — Миссис Фоллиат живет в садовом домике, и мир очень грешен, и все люди очень злы.
Старик удивленно взглянул на него.
— Ах вот что, — сказал он. — Так вам, наверное, кое-что известно.
И с этими словами старик прошаркал прочь.
— Что же мне может быть известно? — с досадой спрашивал себя Пуаро, поднимаясь назад к дому.
Эркюль Пуаро тщательно закрутил кончики напомаженных душистой помадой усов. Немного отступив от зеркала, он придирчиво на себя посмотрел и был вполне удовлетворен тем, что увидел.
По дому разнесся звук гонга, и он стал спускаться по лестнице.
Дворецкий, завершив свое артистическое исполнение крещендо, форте, диминуэндо, раллентандо[27], как раз вешал на место колотушку для гонга.
Пуаро тут же вспомнил: «Шантажирующее письмо от экономки.., или, может быть, от дворецкого…» Судя по его виду, этот дворецкий вполне мог быть автором такого письма. «Уж не берет ли миссис Оливер персонажей для сценария из жизни…» — подумал Пуаро.
Через холл проходила мисс Бруис в цветастом шифоновом[28] платье, которое ей совершенно не шло. Пуаро догнал ее и спросил:
— У вас здесь есть экономка?
— О нет, мосье Пуаро. Мне кажется, такого рода профессия теперь не в чести, разве что в больших семьях… У нас же в доме экономка я, и, боюсь, даже в большей мере, чем секретарь. — Она криво усмехнулась.
— Так, значит, экономка вы? — Пуаро задумчиво посмотрел на нее.
Нет, он не мог представить себе, как мисс Бруис пишет шантажирующее письмо. Просто анонимное — это другое дело. Он знал, что анонимные письма пишут именно такие, как она, женщины солидные, вполне добропорядочные.
— Какая фамилия у вашего дворецкого? — спросил Пуаро.
— Хендон, — с некоторым удивлением ответила мисс Бруис.
Пуаро поспешил объяснить:
— Мне кажется, я с ним где-то уже встречался.
— Вполне возможно, — ответила мисс Бруис. — Эти люди, похоже, не задерживаются на одном месте больше четырех месяцев. Скоро в Англии уже не останется домов, где они могли бы предложить свои услуги — ведь теперь очень немногие могут себе позволить держать дворецкого и повара.
Они вошли в гостиную, где сэр Джордж, облаченный в смокинг (чувствовалось, что этот вид одежды пока ему непривычен), потчевал гостей хересом. Миссис Оливер в атласе стального цвета была похожа на устаревший военный корабль. Леди Стаббс склонила свою гладкую черную головку над журналом мод.
Алек и Салли Легг что-то увлеченно обсуждали с Уорбуртоном.
— Нам предстоит тяжелый вечер, — говорил Джим Уорбуртон. — Никакого бриджа. Все за работу. Нужно написать еще много объявлений и большую афишу для Предсказательницы судеб. Как мы ее назовем? Мадам Зулейкой, Эсмеральдой? Или цыганкой Ли — цыганской королевой?
— Лучше что-нибудь восточное, — сказала Салли. — В сельской местности цыган на дух не переносят. — Зулейка… Звучит отлично. У меня есть с собой краски, и я думаю, Майкл может украсить афишу извивающейся змеей.
— А может, лучше Клеопатра, чем Зулейка? В дверях появился Хендон:
— Обед подан, миледи.
Все потянулись в столовую, где на длинном столе мерцали свечи — на стенах заплясали причудливые тени.
Уорбуртон и Алек Легг сели по обе стороны от хозяйки. Пуаро — между миссис Оливер и мисс Бруис, Мисс Бруис принимала самое живое участие в общем разговоре, касавшемся, естественно, последних приготовлений к предстоящей игре.
Миссис Оливер думала о чем-то своем и в основном молчала.
Наконец она решила, что и ей пора что-то сказать, и, повернувшись к Пуаро, томным голосом произнесла:
— Не обращайте на меня внимания, я просто вспоминаю, не забыла ли чего.
Сэр Джордж весело расхохотался.
— Ошибки неизбежны, не так ли? — спросил он.
— Вы правы, — вздохнула миссис Оливер. — Всегда что-нибудь потом выплывает, причем когда книжку уже напечатали. Это бывает так ужасно! — На ее лице появилось страдальческое выражение. Она еще раз вздохнула. — И что самое удивительное: почти никто этой ошибки не замечает. Я начинаю себя уговаривать: «Конечно, повар всегда заметит, что две котлеты не съедены. Но больше никто об этом и не подумает».
— Вы меня заинтриговали, — откликнулся Майкл Уэйман с другого конца стола. — Загадка Второй котлеты! И, пожалуйста, не надо ничего объяснять. Я поразмыслю над этим вечером в ванне.
Миссис Оливер рассеянно улыбнулась ему и снова погрузилась в свои заботы.
Леди Стаббс тоже молчала. И все чаще зевала. Уорбуртон, Алек Легг и мисс Бруис разговаривали, не обращая на нее внимания. Когда вышли из столовой, леди Стаббс остановилась у лестницы.
— Я иду спать, — заявила она. — Я очень хочу спать.
— Ой, леди Стаббс, — воскликнула мисс Бруис. — Нам еще столько нужно сделать. Мы думали, что вы нам поможете.
— Да, я знаю. Но я иду спать. Она была похожа на добившегося своего маленького ребенка. Тут из столовой как раз вышел сэр Джордж.
— Я устала, Джордж. Я иду спать. Ты не возражаешь? — кротко спросила она.
Он подошел к ней и ласково погладил по плечу.
— Да, тебе лучше лечь пораньше, Хэтти. Завтра тебе надо быть полной сил.
Он поцеловал ее, и она стала подниматься по лестнице, помахав всем на прощанье рукой и крикнув:
— Спокойной ночи!
Сэр Джордж улыбнулся ей. Мисс Бруис громко вздохнула и резко отвернулась.
— Идемте! — сказала она с наигранной бодростью. — Нам надо работать.
Каждый принялся за свое дело. Однако, поскольку мисс Бруис не могла быть повсюду одновременно, скоро появились дезертиры. Майк Уэйман, украсив афишу великолепным свирепым змеем и написав: «Мадам Зулейка предскажет вам судьбу», потихоньку удалился. Алек Легг, выполнив для виду какое-то пустячное задание, заявил, что идет делать замеры для игры в кольца, и больше уже не появлялся. Женщины, как водится, работали энергично и добросовестно. Эркюль Пуаро последовал примеру хозяйки и рано улегся спать.
К завтраку Пуаро спустился в половине десятого. Завтрак был сервирован по-довоенному. Несколько горячих блюд на электромармите. Сэр Джордж подкреплялся по-английски плотно: яичница, бекон и почки. Миссис Оливер и мисс Бруис выбрали то же самое, только в несколько иных пропорциях. Майкл Уэйман съел целую тарелку холодной ветчины. Только леди Стаббс пренебрегла мясными блюдами, она похрустывала тоненьким тостом, запивая его черным кофе. На ней была широкая бледно-розовая шляпа, которая за утренним столом казалась совершенно нелепой.
Только что прибыла почта, и перед мисс Бруис высилась огромная пачка писем, которую она быстро раскладывала по отдельным стопкам. Письма для сэра Джорджа с пометкой «лично», она передавала ему. Остальные вскрывала сама и сортировала.
Для леди Стаббс было три письма. Два оказались со счетами, и она отбросила их в сторону. Вскрыв третье, она вдруг вскрикнула:
— Ой!
В этом ее «ой» прозвучал такой испуг, что все обернулись в ее сторону.
— Это от Этьена, — объяснила она, — От моего кузена. Он прибывает сюда на яхте.
— Позволь посмотреть, Хэтти. — Сэр Джордж протянул руку.
Она положила письмо на стол. Он развернул его и прочитал.
— Так этот Этьен де Суза, ты говоришь, кузен?
— Я думаю, да. Троюродный брат. Я его плохо помню.., почти совсем не помню. Он был…
— Он был что, дорогая? Она пожала плечами.
— Не важно. Все это было так давно. Я была маленькой девочкой.
— Естественно, ты не можешь его хорошо помнить. Но мы должны, конечно, как следует его принять, — с жаром сказал сэр Джордж. — Жаль, что именно сегодня праздник, но мы пригласим его на обед. Может, пусть денек-другой погостит у нас? Покажем ему наши места?
Сэр Джордж совершенно вошел в роль радушного сельского сквайра.
Леди Стаббс ничего не ответила, сосредоточенно разглядывая свою чашку.
Продолжился общий разговор, само собой, он касался исключительно праздника. Пуаро, однако, в обсуждении не участвовал, с интересом наблюдая за стройной экстравагантной хозяйкой. Ему очень хотелось знать, о чем она сейчас думает. Вдруг она взмахнула ресницами и метнула взгляд в его сторону. И взгляд этот был таким цепким и откровенно оценивающим, что он вздрогнул. Но как только ее глаза встретились с его глазами, в них появилась прежняя пустота. Однако холодная расчетливость и настороженность исчезли не до конца…
Может, ему показалось? Но разве не верно, что люди, в умственном отношении несколько неполноценные, часто по-своему очень хитры, о чем порой не подозревают даже те, кто хорошо их знает?
И он подумал, что леди Стаббс весьма загадочная особа. Мнения, услышанные им на ее счет, были настолько противоречивы… Мисс Бруис обронила фразу о том, что леди Стаббс хорошо знает, что делает. Тогда как миссис Оливер определенно считала ее немножко придурковатой. А миссис Фоллиат, которая знала ее давно и очень хорошо, говорила о ней как о человеке, просто не умеющем трезво оценивать жизнь и потому требующем ухода и присмотра.
Мисс Бруис недолюбливала леди Стаббс за ее лень и равнодушие, так что ее мнение едва ли объективно, решил Пуаро. Интересно, была ли мисс Бруис секретарем сэра Джорджа до его женитьбы? Если да, то ничего удивительного, что ее не устраивают какие-то нововведения…
До этой минуты Пуаро скорее бы согласился с мисс Фоллиат и миссис Оливер. Но, в конце концов, стоит ли делать выводы только на основании мимолетного взгляда?
Леди Стаббс резко поднялась из-за стола.
— У меня болит голова, — заявила она. — Пойду к себе и лягу.
Сэр Джордж с озабоченным видом вскочил.
— Дорогая, ты не заболела?
— Просто голова болит.
— Надеюсь, ты оправишься к середине дня?
— Думаю, да.
— Примите аспирин, — вмешалась мисс Бруис. — У вас есть или мне принести?
— У меня есть.
Когда леди Стаббс направлялась к двери, платочек, который она машинально теребила пальцами, упал на пол. Пуаро тут же подошел и поднял его.
Сэр Джордж явно намеревался последовать за женой, но тут мисс Бруис спросила:
— Сэр Джордж, а где люди будут ставить машины? Я как раз собиралась дать Митчеллу указание. Вы считаете, что самое лучшее — там, где вы сказали?..
Больше Пуаро ничего не слышал, так как поспешил за миссис Стаббс.
Он нагнал ее на лестнице.
— Мадам, вы уронили вот это. — Он с поклоном протянул носовой платок.
— Да? Спасибо. — Она рассеянно его приняла.
— Я очень огорчен, что вам приходится так страдать. Тем более что приезжает ваш кузен.
— Я видеть не хочу Этьена! — вдруг вспылила она. — Я не люблю его. Он плохой человек. Всегда был плохим. Я его боюсь. Он всегда делает какие-нибудь гадости.
Дверь столовой открылась, и оттуда вышел сэр Джордж.
— Хэтти, бедняжка, — сказал он, приблизившись, — позволь, я пойду укрою тебя.
Они вместе стали подниматься по лестнице, он нежно обнял ее, и на лице его была озабоченность и тревога.
Пуаро посмотрел им вслед, повернулся и — едва не столкнулся с мисс Бруис, мчавшейся куда-то с бумагами.
— У леди Стаббс болит голова и… — начал было он.
— Не больше, чем у меня нога, — сердито буркнула мисс Бруис и, влетев в свой кабинет, захлопнула за собой дверь.
Пуаро вздохнул и прошел через парадную дверь к террасе. Тут подъехал маленький автомобильчик, из него вылезла миссис Мастертон и с ходу начала давать указания: где и как ставить чайную палатку. Ее жизнерадостные выкрики, как всегда, очень напоминали собачий лай.
Она повернулась поприветствовать Пуаро.
— Просто беда, сколько еще хлопот, — пожаловалась она. — Вечно все делают не так, как надо… Нет-нет, Роджерс! Левее, да не вправо, а влево, говорю! Как вам погода, мосье Пуаро? Что-то пасмурно. Дождь, конечно, все испортит. А вообще у нас в этом году, наконец, такое хорошее лето. Где сэр Джордж? Мне надо выяснить у него, где будет место для парковки автомобилей.
— У его жены разболелась голова, и она пошла прилечь.
— Ну ничего, к середине дня с ней будет уже все в порядке, — заверила миссис Мастертон. — Она, знаете ли, любит всякие развлечения. Наденет потрясающий наряд и будет радоваться, как ребенок. Не принесете ли вы мне оттуда связку колышков? Я хочу сделать разметку для часового гольфа.
Пуаро и опомниться не успел, как миссис Мастертон принялась бесцеремонно гонять его туда-сюда с поручениями — как мальчишку на побегушках. Во время коротких передышек она снисходила и до беседы с ним.
— Все приходится делать самой. Это самое надежное… Кстати, вы, кажется, знакомы с Элиотами?
Пуаро достаточно долго прожил в Англии, и он сразу понял подтекст этого вопроса: «Хотя вы и иностранец, но вы один из нас». Вот что имела в виду миссис Мастертон и уже вполне доверительным тоном продолжала:
— Хорошо, что в Нассе снова бьет жизнь. Мы все очень боялись, что его превратят в пансионат. В наше время это сплошь и рядом. Куда ни поедешь, везде натыкаешься на вывески: «Пансионат», «Частная гостиница» или «Гостиница А.А.». А ведь в этих домах я в молодости когда-то гостила, или мы там, бывало, собирались потанцевать. Грустно все это видеть. Так что я рада за Насс, и бедняжка Эми Фоллиат — тоже. Ей выпала тяжкая судьба, и, заметьте, она никогда не жалуется. Сэр Джордж сотворил с Нассом чудо, и, представьте, даже не опошлил его. Не знаю, Эми Фоллиат сумела на него повлиять или у него самого хороший вкус. А вкус у него, безусловно, есть. Что очень редко для таких людей.
— Он не из местных ли джентри[29]? — осторожно спросил Пуаро.
— Он, насколько мне известно, даже не сэр Джордж. Я подозреваю, что он позаимствовал это имя у владельца цирка Джорджа Сангера. Очень забавно. Конечно, мы не показываем виду. Богатым людям ведь позволительны маленькие слабости, верно? Смешно, что, несмотря на его происхождение, Джорджа Стаббса прекрасно примут в любом доме. Он — символ прошедшего. Настоящий образец сквайра восемнадцатого века. Несомненно, в нем есть благородная кровь. Отец, я думаю, джентльмен, а мать — какая-нибудь буфетчица из бара.
Миссис Мастертон прервала разговор, чтобы крикнуть садовнику:
— Не у того рододендрона! Справа надо оставить место для кеглей. Справа, а не слева! Удивительно, — обратилась она уже к Пуаро, — неужто так сложно запомнить, где право, а где — лево. Вот Бруис — та толковая. Только не благоволит к бедной Хэтти. Так иногда на нее смотрит, словно готова убить. Эти усердные секретарши часто влюбляются в своих начальников. Как вы думаете, где сейчас может быть Уорбуртон? Глупая манера, не перестает называть себя «капитаном». Никогда не служил и ни одного немца даже издалека не видел. Но приходится мириться с тем, что имеешь, а он — примерный работник. Но, чувствую я, есть в нем какая-то фальшь.
— А! Вот и супруги Легг!
На Салли Легг были удобные широкие брюки и желтый пуловер.
— Мы пришли помогать, — весело сказала она.
— Дел полным-полно, — прогудела миссис Мастертон. — Так, дайте подумать…
Пуаро, пользуясь тем, что она отвлеклась, незаметно ретировался, скрывшись за углом дома. И тут он стал свидетелем одной примечательной сцены.
Из леса вышли две молодые женщины в шортах и ярких блузках и остановились, в нерешительности глядя на ограду. Пуаро показалось, что одна из них — итальянка, которую он накануне подвозил. Из окна тут же высунулся сэр Джордж и гневно крикнул им:
— Вы нарушаете закон!
— Будьте добры! — крикнула в ответ та, что была в зеленой косынке.
— Здесь нет прохода, это частная собственность! — орал он.
— Будьте добры, скажите, — заговорила вторая, в пурпурно-синей косынке, стараясь отчетливо произносить слова, — скажите, пристань Нассикоум… Это есть дорога?
— Вы нарушаете закон! — продолжал бушевать сэр Джордж.
— Будьте добры!
— Вы нарушаете!.. Нет здесь дороги! Вам надо идти назад. Назад! Туда, откуда пришли.
Они с изумлением наблюдали за тем, как он размахивает руками. Потом быстро посовещались, и девушка в синей косынке недоуменно спросила:
— Назад? В туристский центр?
— Да. А потом идите по дороге, по дороге в обход. Они нехотя поплелись назад в лес. Сэр Джордж вытер платком лоб и посмотрел вниз на Пуаро.
— Вот еще забота, отгонять туристов, — сказал он. — Привыкли ходить через главные ворота. Я повесил на них замок. Теперь перелезают через забор и идут через лес. Видите ли, им так ближе до реки и до пристани. Конечно, ближе и быстрее. Но у них нет никакого права ходить здесь, и никогда не было. К тому же это все больше иностранцы — даже не понимают, что им говорят. В ответ лопочут что-то на своем голландском или еще на каком-нибудь…
— Одна из этих девушек — немка, а другая, думаю, итальянка. Я ее вчера встретил по пути со станции.
— Да тут они со всего света понаехали… Да, Хэтти, что ты сказала? — Он отошел в глубь комнаты.
Пуаро повернулся и увидел миссис Оливер и вполне оформившуюся уже девушку лет четырнадцати, одетую в униформу гида. Они подошли к нему.
— Это Марлин, — представила ее миссис Оливер. Марлин, хихикнув, сказала:
— Я — ужасный труп. Но крови на мне не будет. — В ее голосе звучало явное разочарование.
— Не будет?
— Да. Просто накину на шею веревку — вроде бы меня задушили. А по-моему, интересней быть заколотой, и чтобы на мне было побольше красной краски.
— Капитан Уорбуртон считает, что это было бы чересчур натуралистично, — пояснила миссис Оливер.
— По-моему, убийства без крови не бывает, — сердито буркнула Марлин. Она смотрела на Пуаро с жадным интересом. — Вы ведь видели очень много убийств? Миссис Оливер говорит, что видели.
— Всего несколько… — сдержанно сказал Пуаро.
Он с тревогой заметил, что миссис Оливер покидает их.
— Наверное, это были жертвы сексуальных маньяков?.. — с любопытством спросила Марлин.
— Нет-нет, нечто совсем другое.
— А мне нравятся сексуальные маньяки, — с мечтательным видом заметила Марлин. — Естественно, только в книжках.
— Полагаю, личное знакомство с кем-нибудь из них вам вряд ли понравилось бы.
— О, конечно, нет. А знаете, у нас тут, наверное, есть сексуальный маньяк. Мой дедушка как-то видел в лесу труп женщины. Он испугался и убежал. Но потом вернулся, и там ничего уже не было. Но вообще-то он уже из ума выжил, дедушка мой, так что его никто не слушает.
Пуаро наконец удалось сбежать, и, кружным путем добравшись до дома, он укрылся у себя в спальне. Нет, ему просто необходимо было отдохнуть.