Глава 44

Белый дом

— Посол Николс у телефона, сэр, — почтительно сообщил официант Белого дома. — Защищенная линия.

— Спасибо, Джон, — сказал президент Сэм Кастилья, отодвигая тарелку с нетронутой едой. Последнее время, когда его жена находилась в отъезде, а кризис Лазаря пугающе разрастался с каждым часом, он, как и сегодня вечером, ел, по большей части, в одиночестве. Пищу ему приносили на подносе в Овальный кабинет. Он поднял трубку. — Ну что, Оуэн, как дела?

Оуэн Николс, посол США в ООН, был не просто одним из самых близких политических союзников Кастильи. Они дружили еще с колледжа. Ни один ни другой не считали нужным соблюдать какие-нибудь формальности в общении между собой. И ни один из них не считал, что плохие новости нужно как-то подслащивать.

— Совет Безопасности вот-вот приступит к заключительному голосованию резолюции по нанотехнологии, Сэм, — сказал он. — Я ожидаю этого в течение ближайшего часа.

— Так быстро? — удивленно спросил Кастилья. ООН почти никогда не действовала быстро. Организация всегда предпочитала долгий, почти бесконечный путь согласований и обсуждений. Он был уверен в том, что Совету потребуется еще день, а то и два, прежде чем резолюцию по вопросу запрета нанотехнологий поставят на голосование.

— Так быстро, — подтвердил Николс. — Дебаты были устроены лишь для приличия. Больше того, все считают, что голосование должно быть единогласным — если только мы не наложим вето.

— А как насчет Великобритании? — спросил Кастилья, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног.

— Мартин Рис, их посол, говорит, что они не могут позволить себе выступить против единого мнения международного сообщества. Особенно сейчас, после того, как выяснилось, что МИ6 была причастна к тайной войне против Лазаря. Они не хотят, но вынуждены выступить против нас. Он говорит, что именно это является той самой ниточкой, на которой висит судьба премьер-министра.

— Проклятье, — пробормотал Кастилья.

— Мне бы очень хотелось, чтобы это была самая худшая из новостей, которые я для тебя приготовил, — ровным голосом произнес Николс.

Президент изо всей силы стиснул трубку.

— Продолжай.

— Рис хотел, чтобы я передал тебе то, что ему сообщили из британского Министерства иностранных дел. Франция, Германия и еще несколько европейских стран втайне готовят для нас еще один чрезвычайно неприятный сюрприз. После того, как мы наложим вето на решение Совета Безопасности, они собираются потребовать немедленного отстранения наших представителей, занимающих военные и политические посты в НАТО, под предлогом того, что мы можем попытаться использовать ресурсы НАТО для продолжения нашей незаконной войны с Лазарем.

Кастилья задержал дыхание, пытаясь совладать с охватывавшим его гневом.

— Как я понимаю, стервятники уже слетаются?

— Да, Сэм, вовсю, — устало ответил Николс. — После массовых убийств в Зимбабве, Санта-Фе и Париже, а теперь и этой истории об убийствах, спонсировавшихся ЦРУ, наше доброе имя за границей полностью дискредитировано. Вот наши так называемые друзья и решили, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы поставить нас на колени.

Закончив говорить с Николсом и повесив трубку, Кастилья еще некоторое время сидел неподвижно, ссутулившись под гнетущим бременем событий, на развитие которых он никак не мог повлиять. Потом он перевел усталый взгляд на принадлежавшие еще его деду изящные часы, одиноко висевшие на одной из закругленных стен комнаты. Фред Клейн сказал ему, что, по его мнению, полковник Смит напал в Париже на какой-то существенный след. Кастилья печально поджал губы. Чьи бы следы там Смит ни учуял, будет лучше, если он отыщет того, кто их оставил, и сделает это побыстрее.