5
— …Ты — распоследний старый дурак во всем мире! — кричал командующий Койн ему в лицо.
Джадсон попытался отмахнуться от него, но его рука еле шевельнулась. Он понял, что лежит, и решил сесть. Голова страшно кружилась, перед глазами все плыло. Что, черт возьми, произошло?! Где?..
Джадсон предпринял отчаянное усилие взять себя в руки и собраться с мыслями. Койн, склонившийся над ним, все еще кричал, но уже не так громко:
— …Температура под сорок! Ты что задумал, кэпи? Укокошить себя?! В таком случае ты избрал для этого слишком дорогой способ! Мне пришлось поднять все подразделения защиты Категории-2 только для того, чтобы приблизиться к тебе настолько, чтобы можно было поговорить! Это кое-кому влетит в копеечку! Лунный Патруль уже вцепился в мою задницу! Я получил сообщение с Земли об «угоне судна пятого класса, — что-то вроде летучего госпиталя, — на которое судом наложен арест»! Я не стану упрекать тебя за это, но ведь ты же еле дышишь! Это мне сказал мой личный врач, которому я верю. Говорит: «Обширный анафилактический шок»! Я не понимаю, какого хрена это означает, но ясно, что тут не до шуток! Что с тобой сделали в этой сраной Святой Анне? Кэп!
Джадсон еще раз попытался сесть и охнул. Он открыл глаза, но тут же вынужден был их зажмурить. Свет резал, словно нож. Он едва мог различить перед собой раскрасневшееся лицо Голди.
— Я вернулся, Голди, — пробормотал он и подивился своему голосу. Таким голосом обычно говорит только пьяница, который на девятые сутки запоя тоскливо выпрашивает еще стаканчик.
— Ты здорово помял «Карни», — продолжал на повышенных тонах Койн. — Ничего особенно серьезного — ты ведь на совесть ее построил, кэп. Но что мне делать с тобой? На моей шее сидит Лунный Патруль, Командование и еще местные ребята из службы безопасности. Я уж не говорю о «горячей линии» от самого председателя! А у него в свою очередь «горячая линия» от Зогги и Синьина! Ты устроился, конечно, неплохо! Мимоходом заварил в одиночку межпланетную кашу. Если бы не твой жар, — давно бы уже сидел в местной каталажке! Ты даже представить себе не можешь, сколько мне пришлось выложить, чтобы тебя отдали под мою личную ответственность и опеку! — С минуту длилась тягостная пауза, затем Голди продолжил: — Так что игры окончены, кэп! Пока будь ниже травы и тише воды. Может, вся эта заваруха как-нибудь и рассосется, хотя я в этом очень серьезно сомневаюсь. Сенатор тут организовал целую кампанию. Все средства массовой информации с пеной у рта визжат о «враге народа». Это, разумеется, о тебе. Ты его здорово надул, но теперь держись. Годы, как я погляжу, не сделали тебя умнее. Чем ты теперь лучше себя самого молодого, когда попал на ледниковые рудники после меня и Флетхеда? Ты неважно выглядишь, кэп! Давай, борись, парень! Возьми себя в руки, соберись! Думай башкой!
— Я… в порядке, — уже гораздо более ясным голосом проговорил Джадсон.
— Ты ведь по… Помнишь, что ска… что сказал Куки?.. «Идите с ними, кэп
— это всего лишь… всего лишь больница…» Ха!.. Всего лишь б-больница… Болен, как собака. Вот я и подписал пару каких-то бумажек… Главный знахарь сказал: «Уникальная возможность». Другого шанса не будет… А… Великое благо для человечества… Что-то вроде этого…
— Ничего об этом не знаю, кэп, — вставил Койн. — Я только и слышал, что о несчастном случае. Если это, конечно, на самом деле был несчастный случай. Шесть месяцев в условиях половины «R»… Чудо, что ты выжил. Потом вся эта история с побегом из-под плотной опеки, избиение нескольких полицейских… Во всяком случае, так говорили. И все это было до того, как ты спер обобществленную собственность и, пуская по ветру деньги многих людей, пустился в эту безумную экспедицию! Что ты обо всем этом думаешь, кэп? — в тоне Койна было больше мольбы о разъяснении, чем в его словах.
— Мне крайне необходимо было кое-что… прояснить, срочно… — с трудом выговорил Джадсон. — Голди, ты понимаешь, что это будет означать, если они прикроют «Прайвит Спейс»?!
— Я-то понимаю, кэп! — мрачно воскликнул Койн. — Только не понимаю, какого черта ты употребляешь слово «если»! Постановление об экспроприации было принято единогласно! Совет…
— К дьяволу Совет! — рявкнул Джадсон и тут же поморщился от боли в голове.
— Ну почему ты не мог сидеть тихо, кэп? — едва не ломая руки от отчаяния, воскликнул Койн. — Сейчас был бы уже уважаемым всеми генерал-адмиралом, носил бы звезды, давал бы интервью направо и налево, производил бы одним своим появлением фурор! Был бы сегодня национальным героем! А что вышло на деле? Ты — преследуемый особо опасный преступник! Вот ты кто!
— Не знаю, Голди, — покачав головой, ответил Джадсон. — Я ничего не помню… Кроме отвратительного вида старушенции в белом халате и с картонным кокошником, воткнутым в ее черный парик… Будто коккер-спаниеля ободрали… Я имею в виду парик. Она-следила за мной даже тогда, когда мне нужно было помочиться, можешь себе представить?! Каждый раз, когда меня начинало клонить ко сну, она тыкала меня в руку ужасной иглой! Потом… Потом был полицейский… Отличный парень, Голди! Представляешь — пытался вышвырнуть меня из моего же собственного офиса! Что происходит, Голди?! Разве это не я спроектировал и построил «Карни» после того, как НАСА благополучно накрылась медным тазом? Разве это не я создал «Прайвит Спейс» и установил купола в Дальнем Космосе? Или…
— Все правильно, кэп, я знаю. Не кто иной, как ты, основал первую постоянную жизнеспособную станцию на спутнике Марса, дав тем самым человечеству первую настоящую точку опоры в освоении космического пространства… И все это ты сделал почти один…
— Не забывай и про себя, Голди, — вставил Джадсон. — И про Хейка, и про Красти, и про других… Все это были классные ребята…
— Все это теперь мертвые ребята, — поправил его Койн. — Совет в своей неизреченной мудрости определил, что космическое пространство слишком опасно для человека. Поэтому они начали реализацию программы так называемого «Авто-Спейс», как называют это газеты и газетчики. Так что для неофициального одиночного шоу под названием «Прайвит Спейс» просто не осталось места. Отсюда — экспроприация. Причину ты теперь знаешь. Затем вся эта шумиха вокруг лично твоей персоны… Что такое стряслось, кэп?
— Мне самому пока не все ясно, Голди, — ответил Джадсон озадаченному командующему. — Месяц назад ко мне потихоньку и в секретном порядке стала подбираться «Фаундейшн». К тому времени я уже достиг высочайшего уровня — сотни тысяч часов в Дальнем Космосе. Потом был еще этот мой драматический опыт с долговременным пребыванием под жестким космическим излучением… Словом, они намекнули мне на то, что я смогу им помочь в каких-то новейших исследованиях, связанных с дальнейшим совершенствованием программы «Скачок в космос»…
— Ах, да, знаю! Я порядком наслышан об этом «Скачке», — заметил Койн. — Наши отдаленные предки вынуждены были корчиться на Земле миллионы лет. Им пришлось внести в свою жизнь бесконечное множество радикальных усовершенствований, прежде чем они смогли вплотную приблизиться к изучению нового мира, который открывался перед ними. И теперь человеческий род готов предпринять этот важный шаг — такого же масштаба, как жизнь на Земле. Жизнь в Космосе! Это сулит глубокие перемены! Слушай, кэп: у меня есть свои источники, и вот что я тебе скажу — «Фаундейшн» пока играет честно. В конце концов, кэп, ведь это же ты создал ее!
— Мне показалось, что они занимаются сейчас проблемой старения организма… — неуверенно проговорил Джадсон. — Но…
— Они пока еще на нашей стороне, кэп! — оборвал его Койн. — В конце концов, есть до черта людей, которые не купились на этот «АвтоСпейс» Совета! У некоторых из них есть большие деньги, но у большинства, конечно, дырка в кармане. Но именно этот нищий костяк и поддержит великую идею, которая сейчас имеет все шансы родиться и воплотиться. Тогда они плюнут на бюрократов и их вшивые программы! — Койн переменил позу в своем кресле и зажег ароматические палочки. — Скажи: в чем состоит основное препятствие,
— на теоретическом уровне, конечно, — тому, чтобы заселить галактику?
— Слишком большие расстояния, — тут же ответил Джадсон. — Даже если мы сумеем приблизиться на своих лоханках к скорости света, путешествия в один конец будут длиться тысячи и миллионы земных лет…
— Правильно, — нетерпеливо вмешался Койн. — И какой на это существует достойный ответ? — Он сделал эффектную паузу и проговорил взволнованно: — Долголетие, кэп! Долголетие, черт меня возьми! Человек, который живет меньше сотни лет, не способен одолеть галактические трассы. Значит — что? Необходимо сделать так, чтобы человек жил дольше. Я слышал, что сейчас уже вполне реально поднять планку жизненного цикла человека до тысячи лет! — Он выжидающе смотрел на Джадсона. — Вот для чего ты им нужен был, кэп! Они уже готовы к первым практическим опытам! А ты, паршивый негодник, — как будто ты еще мало послужил человечеству, — как никто подходил им для этого дела. Ты мог сделать еще один огромный вклад в развитие человеческой породы, так ее и так! Но ты их надул и сбежал. Я не виню тебя, кэп, — более мягким тоном заверил Койн. — Ты знал, что на самом деле затевается…
— Чертов Совет, — пробормотал Джадсон. — Я совершенно четко знал, что болен. Я решил… Я решил, что они задумали убить меня под видом оказания помощи! Я слышал их разговоры, понимал, что у меня остается не так уж много времени, — может быть, считанные часы, — поэтому и сбежал. Вся эта их система безопасности оказалась ни к черту не годной. Я просто взял и сбежал. Ты уверен в том, что «Фаундейшн» не была тихо-мирно перехвачена какой-нибудь бандой? Дело в том, что она уже долгое время игнорирует все мои начинания. Я истоптал множество порогов, бил кулаком по столам в Комитетах и Советах, горячо высказывал идеи контроля над продолжительностью человеческой жизни. Все впустую! Как будто человечество явилось из первобытной слизи по желанию какого-нибудь мелкого чинуши-пустозвона! — Джадсон снова поморщился и немного передохнул. — Теперь мне не нужен мир, Голди, — сказал он слабо. — Только оставьте вы меня в покое.
— Некоторые из числа чинуш не такие уж и мелкие, — возразил Койн. — Возьмем сенатора. Он держит в руках Совет. И это ты знаешь не хуже меня. Он поставил на кон свое имя и состояние ради единственной цели — получить самодержавную власть, какая не снилась даже Адольфу. Не пойму, пьян ты что ли был, когда решил подколоть его?
— Я не хотел, — возразил Джадсон. — Просто я собирался спокойно делать свое дело и устроить так, чтобы в него не вмешались посторонние.
— Но так уж получилось, что твое дело вылилось в самое значительное и мощное частное предприятие, которое когда-либо видело свет, кэп! Ты контролировал, — вернее, мог контролировать, — всю планетную экономику! Даже сенатор сидел бы в глубокой жопе! А теперь попробуй представить себе непреклонного человека со всепробивающими кулаками, которого вдруг охватила жажда мести. И ты закончил мордой в луже. Чего другого ты ожидал?
— Я ничего не ожидал, Голди, — терпеливо проговорил Джадсон. — Я обезумел, наверное. Чувствовал себя ужасно. Я просто знал, что мне нужно выбираться из той ловушки.
— Тебе повезло, — сказал Койн. — Распоряжение о твоем задержании пришло в полицию Метрополии с опозданием в пять минут. А тот фараон, о котором ты упоминал, Норм, кажется?.. Так вот про таких говорят: «Несостоявшийся герой». Его непосредственный начальник уволен и предан суду.
— Ну, правильно, — уныло проговорил Джадсон. — Как же без козла отпущения? По-моему, ребята ни в чем не виноваты. Просто делали свою работу.
Койн коснулся его плеча.
— Хорошо, кэп. Я посмотрю, что можно будет для них сделать. Но вот как мне быть с тобой? Ты знаешь, что я обязан сдать тебя Лунному Патрулю, как только твой доктор отпустит тебя.
— Зачем ждать такого дурака? — спросил Джадсон. — Пока он еще заявится! Всюду опаздывает из-за своего паршивого увлечения гольфом. По крайней мере, сам в этом признается.
— На твоем месте я бы так не улыбался, кэп, — сказал Койн. — В отношении твоей персоны ребята зашли, по-моему, слишком далеко. Через агента безопасности Лунного Патруля мне передали наистрожайший приказ накачать тебя наркотиками и доставить к ним в «строгой изоляции». То есть в наручниках и в клетке. А для того, чтобы я чего-нибудь не напутал, нас должен сопровождать специально присланный лунный фараон.
— Интересно же они с тобой обращаются. Как со слугой. А ведь ты командующий, и наград у тебя побольше, чем у самого генерала Маргрейва, — пробормотал Джадсон со слабой улыбкой.
— Да, — согласился Койн. — Я и так уже долго сижу в последнем классе. А если они думают, что мне это нравится и что я буду там сидеть и впредь, то они сильно ошибаются! Я уже отослал лунного полицейского обратно. Без оружия и удостоверения личности. На барже с рудой.
— Взыграло самолюбие, Голди, а? — почти засмеялся Джадсон. — Это мне на руку. Теперь они переключат часть своего внимания на твою персону.
— Вот именно, кэп, — сказал Голди и продолжал: — Фараон уехал слишком поспешно. Хотя формально он успел подчинить себе всю местную охранку, о госпитале он не позаботился и не огородил его. После того, как я уйду, ты встанешь и выйдешь отсюда. У крыльца припаркована служебная машина. На ней ты доберешься до купола… до бывшего купола «Прайвит Спейс», где стоит грузовой транспорт «Рокфеллер-3». По распоряжению Совета он переоборудован и приспособлен для полетов в дальний космос.
С этими словами командующий повернулся и вышел из комнаты.
С минуту Джадсон лежал неподвижно, прислушиваясь к затихающим шагам подтянутого, безупречно одетого Койна. Когда где-то вдали за командующим захлопнулась какая-то дверь, Джадсон попробовал шевельнуть рукой. Она подалась довольно легко. Он двинул ногами. И это сработало. Тогда он сел и огляделся вокруг. Это была комната со спартанской обстановкой: койка, стул, стол и голые стены. Его костюм и ботинки были брошены на стол.
Джадсон сделал несколько неуверенных шагов возле кровати и с удовлетворением отметил, что небольшая сила тяжести на Луне здорово помогает ему. Голова кружилась, но в общем и целом он чувствовал себя гораздо лучше. Да, силы возвращались, он уже ощущал их прилив, пусть и слабый. Туман в голове исчез, от дремоты не осталось и следа. Он точно знал, где он находится и что ему делать.