3

— Люди, вам предоставлен выбор. — Толстый офицер-драк стоял на платформе в заброшенном здании на краю военного полигона Ва-Бутаан на планете Дитаар. — Выбирайте, кем стать: людьми-солдатами, солдатами Палаты драков или ничьими солдатами, мадах. Смерть, борьба, голод. Выбор за вами.

Леонид Мицак молчал, пока офицер-драк не кивнул ему и не ушел с платформы. Тогда Мицак оглядел свою небольшую аудиторию.

— Драки не держат пленных. Командир базы Харудак сделал вам то же предложение, что делается всем, потерпевшим поражение от драков. Вы можете продолжить сражение за свои Соединенные Штаты, то есть погибнуть, совершив необдуманный детский поступок; можете записаться в вооруженные силы Палаты драков, чтобы способствовать делу драков. Если вы не изберете ни того, ни другого, то станете мадах, то есть превратитесь в ничтожества, живущие подачками. — Мицак обвел рукой здание. — Ввиду подписания Палатой драков соглашений о правилах ведения войны, традиционное обращение с пленными включает теперь возможность пользования этими помещениями. Они предназначены для тех из вас, кто изберет мадах: здесь вы найдете крышу над головой, одежду и еду, если у вас не окажется иного способа выжить.

Сержант Бенбо огляделся и недоверчиво спросил Мицака

— Получается, что вы отпускаете нас на все четыре стороны?

— Вы вольны покинуть это здание, но не эту планету. Вы вправе остаться, как я бы вам и советовал поступить. — Он плотнее запахнулся в свой синий балахон, и Джоанн показалось, что его лицо, обращенное к выходу, выражает искреннюю озабоченность. — Там, снаружи, вы уже не будете находиться под охраной соглашений, а должны будете соблюдать традиции драков. Традиции мадах суровы. Население этого города, называемого Ва-Бутаан, не привыкло к людям. Вас ждет враждебное отношение со стороны граждан и самих обитателей мадах.

— Скажи, Мицак, есть ли среди мадах драки?

— Конечно. — Он помолчал. — Прежде чем сделать окончательный выбор, вам следует побольше узнать. Но мы здесь не имеем возможности преподать вам эти знания. Тем не менее я сделаю все, что смогу. Я назначен заместителем Харудака. Если я вам понадоблюсь, вы всегда можете найти меня здесь.

Он спустился с платформы и неспешно покинул помещение.

Бенбо повернулся к Джоанн.

— Как поступим, майор?

Оказалось, что ее решения ждет не только он, но и остальные пленники. Все они выглядели утомленными и растерянными.

— Пока ситуация не прояснится, все остаются здесь. Тайзейдо!

Морио сделал шаг вперед. Она взяла его за руку и подвела к Бенбо. Когда троица оказалась на некотором удалении от остальных, сержант спросил:

— Полагаете, это ловушка, майор?

— Не знаю. Мы и так у них в руках, пожелай они вить из нас веревки. Не пойму, с какой целью они предоставляют нам свободу. Морио!

— Слушаюсь, майор.

— Мы с Бенбо произведем разведку. Ты на это время останешься за главного. Проследи, чтобы люди не разбрелись. Задание понятно?

— Понятно. А как насчет двух других вариантов выбора?

— Конечно, мы продолжим борьбу, но наша задача сильно облегчится, если мы сможем свободно здесь разгуливать. Пусть все держатся кучей, пока мы не разберемся, что к чему.

Бенбо дал лейтенанту нож. Морио удивленно посмотрел на него.

— Как прикажете его применять?

— Предупредишь любого, кому захочется превратиться в драка, что сперва ему придется сделать маленькую хирургическую операцию. И придай своим словам серьезности.

Морио спрятал нож за пазуху и кивнул.

— Будьте осторожнее.

Джоанн и Бенбо зашагали к распахнутым воротам. У самых ворот они остановились. Справа красовался забор, над ним — помост с вооруженным стражником-драком.

Забор отгораживал здание от полигона. Оставалось гадать, для чего по помосту разгуливает стражник: чтобы стеречь полигон или чтобы прикончить любого, кто высунет нос из здания.

Слева тянулась гравийная дорожка, выходящая на мощеную дорогу. По одну сторону дороги виднелись низкорослые кусты и деревца с кривыми стволами. Джоанн еще раз покосилась на стражника и толкнула Бенбо локтем в бок.

— Пошли!

Они медленно двинулись в сторону дороги. Поравнявшись со стражником, они увидели, что его желтые пальцы лежат на спусковом крючке.

— Ей, киз ве мадах.

Они остановились. Стражник поднял оружие и навел его на них.

— Зум! Зум! — Стражник засмеялся и опустил оружие. — Йа, йа! — Он кивнул в сторону дороги. — Бенга! Мадах хасу, дутшаат! Мадах хасу!

Бенбо тепло улыбнулся ему.

— Поцелуй меня в задницу, гермафродит цвета собачьей мочи!

Джоанн потянула сержанта за руку.

— Либо идем, либо все пропало.

— Йа, кизлодд! Мадах хазу! Йа...

— Денведар!

Стражник развернулся. Джоанн и Бенбо увидели по другую сторону забора крупного драка в военном мундире. Узкие золотые полоски на его красных рукавах свидетельствовали, что перед ними офицер девятого разряда, по-земному старший сержант.

Сержант-драк устроил рядовому такой же разнос, какой получал, видимо, еще самый первый на свете рядовой от самого первого на свете старшего по званию. Произносилось все так быстро, что Джоанн улавливала лишь обрывки: угрозы вырвать язык, переломать конечности, взорвать гранатой и обложить нарядами до скончания века.

Сержант Бенбо наслаждался работой своего коллеги. Когда сержант-драк закончил тираду и отправил рядового обратно на пост, Бенбо помахал ему рукой.

— Задал ты ему перцу!

Драк покосился на Бенбо и произнес одно-единственное слово:

— Вемадах!

После этого он скрылся в каком-то бараке. Бенбо проводил его взглядом, сунул руки в карманы и двинулся дальше к дороге, глядя себе под ноги. Словечко «вемадах» означало живущего в мадахе, но имело еще одно значение — «трус».

— Сержант, слова этого драка не относились к нам?

— Нет!

Бенбо не остановился, хотя ему очень хотелось высказаться более пространно. На дороге он покачал головой, посмотрел на Джоанн и повернул направо.

— Вот бы найти кнопку, которой можно взорвать весь этот шар из дерьма!

Три часа быстрой ходьбы ушло у них на то, чтобы обогнуть полигон. Многочисленные драки-охранники провожали их взглядами; драки, проезжавшие мимо в низких бесшумных машинах, молча оглядывались на них. Комментарии звучали только из уст детей; иногда слова сопровождались метанием камней и отбросов. Однако никому не пришло в голову их остановить.

Описав круг, они забрались на поросший лесом холм, чтобы оглядеть окрестности. Присев отдохнуть, они обменялись впечатлениями: оба пришли к выводу, что охрана полигона не превышает двух сотен драков.

Они видели четыре штурмовых летательных аппарата, два из которых как будто ремонтировались. Количество мелких транспортных летательных аппаратов было больше, зато атмосферных перехватчиков не оказалось вообще.

Сержант Бенбо, обхватив руками колени, посмотрел в сторону полигона.

— Вот что, майор: если мы собираемся воевать на баррикадах, то здесь мы только напрасно потеряем время.

— И людей, — поддержала его Джоанн. Растянувшись на облетевших листьях, она созерцала голубое небо. — У Флота драков где-то на планете есть большая база.

— Не то что эта — мелочь пузатая! — Бенбо рывком поднялся и побрел к более высокой точке.

Когда стих шорох его шагов, Джоанн опять уставилась в небо. Ветерок носил в воздухе листочки, формой напоминающие наконечники копий. Ей было не по себе от мысли, что совершенно не хочется носиться по Дитаару, подрывая военные объекты. Точно так же, как здесь сейчас, она могла бы лежать в любом другом месте когда угодно, вдыхая лесную свежесть и не помышляя о войнах. События на Кетвишну казались ей сейчас просто дурным сном.

Джоанн села и посмотрела на летательные аппараты драков, белеющие вдали. Что-то случилось с ее чувством долга — или с чувством мести?

Гражданские погибали на Кетвишну в таких количествах, что превращались просто в цифры; военные погибали потому, что того требовал контракт, который они подписывали, добровольно вступая в вооруженные силы. Никто из военных не был ей по-настоящему близок. У нее вообще не было близких людей после Маллика. Все громкие лозунги казались пустыми словами. Неужели ей действительно было дело до защиты интересов горнодобывающей промышленности Соединенных Штатов Земли на Амадине? Да ни малейшего! Не для того ли она пошла в армию, чтобы отомстить за гибель воинов из Фронта Амадина от рук драков из маведах? Она покачала головой. Вряд ли... И свои, и драки занимались на Амадине неприкрытым террором, служа своим командирам и пытаясь посильнее напугать противника.

Она закрыла глаза. Зачем она здесь?

... На Земле она училась и безрезультатно искала забвения; до этого она была на Байна Я с Малликом.

Маллик был рыбаком, любовником, просто живым человеком. Обоим было по девятнадцать лет; днем они владели всем миром, ночью — всей Вселенной.

Он стоял на носу своего рыбацкого глиссера, вглядываясь карими глазами в ослепительную морскую гладь в поисках одному ему ведомых признаков рыбы; она наблюдала за ним, затаив дыхание. Он кричал рулевому: «Лево руля! Вижу косяк!»

Глиссер послушно поворачивал, и он бежал к борту, чтобы тащить сеть, поглядывая на Джоанн.

Потом он утонул. Как говорили, шторм начался внезапно, никто не успел подготовиться. Его выловили — белого, раздувшегося от воды, объеденного крабами...

И его родня, и ее предлагали Джоанн помочь растить ребенка, но она удрала с Байна Я на Землю еще до родов. Своего ребенка она никогда не видела, не знала, какого он пола, как его имя. Сама мысль о том, чтобы знать это, внушала ей ужас. Она не желала больше рисковать, удивляться, попадать в плен к привязанностям.

Учась, она прогоняла из головы любые мысли, заполняя свободное место цифрами. Через два года на кампус пожаловали вербовщики. Они соблазнили девушку полнейшей предсказуемостью ожидающего ее существования: сюрпризов более не предвиделось. Определенные затраты времени, опыт, образование, тренировка были строго эквивалентны определенным чинам и должностям. При желании можно тратить время на решение приятных уму головоломок. Даже если все кончалось гибелью, то предсказуемой была и смерть, и ее причина, и участь останков.

Контракт предусматривал буквально все.

Точно так же можно было предвидеть гибель Маллика: ежегодно на Байна Я тонут десятки рыбаков. Но в девятнадцать лет все считают себя бессмертными...

— Маллик, черт бы тебя...

— Иркмаан?

Джоанн убрала ладонь от глаз и вскочила. Из-за ветвей выглядывал драк.

— Бенбо! — Она посмотрела по сторонам, но сержанта след простыл.

Драк раздвинул ветви и вышел на поляну. Его белое одеяние было рваным и перепачканным. Не дойдя до нее нескольких шагов, он присел на корточки и сложил длинные руки на коленях.

— Ты — человек? — спросил он на своем языке.

— Да.

— Из мадах? — Джоанн не ответила, но драк кивнул. — Оттуда. Я слыхал о людях, которых привезли в мадах на Дитааре. — Он выжидательно уставился на нее. — У тебя не найдется поесть?

— Нет. Почему ты здесь?

— Ищу еду.

— Я спрашиваю, почему ты в мадах?

Драк устало выпрямился.

— Я ищу только еду, болтовня мне не нужна.

В его глазах появился испуг, когда из-за спины раздался треск ветвей. На поляну вышел Бенбо.

— Вы в порядке, майор?

— Пока что да. — Она посмотрела на драка. — Кто ты такой?

Он опустил свои желтые глаза.

— Так, лицо без имени.

Сержант Бенбо подошел к драку.

— Драться ты не намерен?

— Дрался бы, — прозвучал ответ, — если бы такова была талма. Но она иная.

— Путь? Талма? Куда?

— Просто путь, человек. Талма... — Драк махнул рукой. — У вас не найдется поесть?

Бенбо отрицательно покачал головой.

Драк отвернулся и побрел обратно в заросли. Вскоре затихли его шаги Бенбо потер подбородок, нахмурился и обернулся к Джоанн.

— Интересно, сколько здесь бродит драков? — Он указал на верхушку холма. — На противоположном склоне я кое-что нашел.

— Что именно?

— Проще показать, чем объяснять. — Он оглянулся, но драк уже исчез из виду. — Нам лучше проявлять осторожность. — Он ткнул пальцем. — Туда!

Противоположная сторона холма оказалась голой, хотя раньше тоже была покрыта растительностью, о чем свидетельствовали обугленные пни. У самого подножия холма начинались руины уничтоженного селения. Черные улицы и развалины домов тянулись на добрый километр. Вся пораженная зона простиралась на добрые шесть — восемь километров, сужаясь справа и расширяясь слева — напоминая огромную каплю.

— Такой след могло оставить только одно известное мне оружие, — произнес Бенбо.

— Наша ультразвуковая боеголовка. Площадь поражения невелика, так что это была, наверное, ракета «воздух — земля».

— Взрыв произошел всего один, майор. Летчик, видать, от кого-то улепетывал.

Джоанн козырьком приставила ладонь ко лбу.

— Непонятно, куда он метил. Если в полигон, то ничего себе промах!

Бенбо подобрал с земли камешек и несколько раз подбросил его.

— Не думаю, что летчик промахнулся. — Он отшвырнул камешек. — Куда хотел, туда и залепил. — Сержант стал подниматься на холм.

Неужели такое возможно? Неужели пилот Соединенных Штатов Земли мог ослушаться приказа и уничтожить целое мирное селение? Или приказы, запрещающие поражать мирные объекты, успели измениться? Не исключено, что они наткнулись всего на одно из нескольких таких уничтоженных поселений. Судя по всему, пламя полыхнуло здесь совсем недавно. Возможно, это объясняет, зачем дракам понадобилось сровнять с землей города на Кетвишну. Око за око! Что ответил им драк в грязном рванье? «Дрался бы, если бы такова была талма. Но она иная...»

Джоанн заметила среди руин еще двух драков, тоже рыскавших в поисках еды. Мадах... И поспешила вдогонку за Бенбо.

Еще через час они оказались в уцелевшей части деревни драков и присели на высоком берегу, напротив улицы с домами и хозяйственными постройками.

Дома были большие, вокруг них простирались лужайки, густо рос лес. Расстояния между домами были так велики, что каждый дом казался отдельной деревней. Одна из улиц упиралась в нечто вроде парка.

— Наверное, дорогой райончик! — пробормотал Бенбо. — Посмотрите туда!

Она глянула в указанном направлении и увидела на одной из улиц одинокого драка. На нем был рваный белый балахон, на шее голубая тесемка, спускавшаяся по спине до земли.

— Это не тот, которого мы видели на холме.

— Наверное, еще один из мадах. Чего он там стоит?

Вскоре все разъяснилось. Из-за угла показалась бесшумная машина драков, медленно катившая по улице. Драк в белом опустил глаза и протянул руки к машине. Машина проехала мимо, драк уронил руки и остался неподвижно стоять на обочине. Сержант сплюнул.

— Похоже, мне в мадах не место.

— Пойдем поговорим с драком, сержант. Пора бы разобраться, что это за мадах.

Бенбо нахмурился, уставившись себе под ноги.

— Не хотелось бы мне оказаться драком, притащившимся в человеческий город сразу после того, как его наполовину сжег пилот-драк. — Он приподнял бровь.

— Идем. — Она начала спускаться. Бенбо нехотя последовал за ней.

При их приближении драк обернулся. Сначала он выглядел озадаченным, потом на его лице появилось выражение смирения. Не дав им произнести ни слова, спросил:

— У вас не найдется поесть?

— Еды у нас нет. Как тебя зовут?

Драк некоторое время раздумывал над вопросом, потом задрал голову.

— В мадах... — Он посмотрел на Джоанн. — Можете называть меня Шалда.

Она показала сначала на себя, потом на сержанта.

— Джоанн Никол и Эмос Бенбо. Шалда удивился.

— Вы сохраняете в мадах свои родовые имена?

— Ты о фамилиях? Почему бы и нет?

— Какой стыд! Людям этого не понять. Вы правильно говорите по-дракски, это должно вам помочь.

Рядом с троицей остановилась еще одна машина. Водитель высунул желтую голову из окна и, мельком глянув на Бенбо и Джоанн, выкрикнул:

— Чова, вемадах! Просить милостыню можно, а собираться — нет! Расходитесь! Чова!

Он дождался, пока все трое стали взбираться на холм, и уехал. Шалда шел, не останавливаясь. Джоанн поймала его взгляд.

— Если это такой стыд, Шалда, то почему ты здесь?

— Мне больше некуда идти. Теперь моя земля — мадах.

Бенбо ускорил шаг и зашел с другой стороны.

— На холме мы повстречали другого драка. Он сказал, что война — не талма. Что это значит?

Шалда остановился и зажмурился.

— Война — талма, человек.

— Но другой драк говорит иначе. Что такое талма!

Оба смотрели на драка Шалду, который боролся с каким-то внутренним противоречием.

— Талма... — Он поднес руку к голубой тесемке у себя на шее. — Была ли у того вемадаха такая же петля?

— Не было, — покачала головой Джоанн. — Просто белый балахон, и все.

Шалда прижал тесемку к телу.

— Знайте, люди, это — знак «Джетах ве Талман». Я — джетах, магистр Талмана, знаток путей. Тот, о ком вы говорите, либо очень молод, либо очень невежествен. Следовать талме — значит воевать с Соединенными Штатами Земли. Я сам вычертил все диаграммы. — Шалда обвел жестом своих собеседников. — Кто из вас мужчина, кто женщина? Я никогда не видел живых людей, только на картинках.

— Бенбо — мужчина, я — женщина.

Шалда внимательно оглядел обоих и покачал головой.

— Наверное, это для чего-то нужно. — Он указал на холм. — Мне надо спешить. До наступления ночи я должен найти еды.

Бенбо поймал драка за руку.

— Если ты считаешь, что воевать правильно, то почему ты в мадах?

Драк вырвал у него руку.

— Вас это не касается. — Ответив так, он стал карабкаться вверх.

— Ура! — Бенбо повернулся к Джоанн. — Вот весело! Никогда не думал, что и среди драков бывают трусы.

Она внимательно смотрела на сержанта. Ярость и презрение заставляли его действовать, когда остальные, парализованные страхом, забивались в норы. К тому же он опасался, что его назовут трусом, опасался, что будет вынужден обозвать трусом самого себя.

Полковник Нкрума глотал во имя долга капсулы с ядом, потому что ему было куда легче исполнить долг, чем примириться с унижением... Джоанн заглянула внутрь себя. Она могла долго выдерживать бой, потому что твердо следовала собственным правилам. «Мои драгоценные, предсказуемые правила! Я боюсь утраты этих точек соприкосновения с действительностью больше, чем драков!»

— Трусы бывают разные, сержант. Опозорить свое имя боятся только самые честные.

Джоанн посмотрела вслед удаляющемуся драку, потом обернулась к сержанту и обнаружила, что он таращится в небо. Он вытянул руку.

— Майор, майор! Налет! Черт, это же наши!

Джоанн тоже запрокинула голову и через секунду-другую разглядела черные точки — эскадрилью, нет, целое авиакрыло бомбардировщиков. Ей показалось, что она не уходит с улицы уже несколько часов, хотя речь шла о секундах. И вот уже точки зачернели прямо у нее над головой. Бенбо прыгнул, на лету ударил Джоанн ногой в живот и повалил.

Мгновение — и весь Дитаар превратился в сплошное пекло. Взрывы подбрасывали ее, переворачивали, снова швыряли наземь. Несмотря на адский шум и свист, она услышала, как чертыхается Бенбо. Серия ударов — и онемело тело, а потом сознание. Перед мысленным взором появилось лицо Маллика. Потом исчезло и оно.