Глава 1

Старый Ловкач, Известный Мастер-Плут

Семён, присев на подоконник стрельчатого окна, смотрел вниз: здешний океан был удивительно спокойный – ни волн, ни крупной ряби; вечерний пассат еле дышал.

Облака незаметно растаяли и крупные звёзды проклёвывались одна за другой, как инкубаторские плановые цыплята; из-за далёкого тёмного горизонта медленно поднималась гигантская зелёная луна, наискось перечёркнутая ребром серебряного кольца: от яркого лунного света океан неожиданно затлел глубинными фосфорными всполохами.

Наступала короткая южная ночь.

Пансионат, в котором поселился Семён, стоял на высокой скале-волнорезе, далеко выступающей за черту берега; выглядел пансионат как старинный готический замок, чем и привлёк к себе внимание Семёна на случайно увиденном рекламном плакате. Реклама замка-пансионата обещала «незабываемые впечатления, острые и неожиданные», а также «спокойствие и домашний уют». Как одно могло сочетаться с другим, Семён не понял, но живое изображение на плакате ему понравилось (бьющиеся о скалу медленные волны; развевающиеся на шпилях длинные флаги; невероятная луна, похожая на Сатурн с его кольцами; ночная радуга звёзд) и он прибыл в этот Мир, прямиком ко входу в замок. Прибыл полчаса тому назад, как раз на вечерней зорьке. Заплатил вперёд за три дня проживания в типовом люксе на седьмом, предпоследнем этаже – завтрак, обед и ужин с доставкой в номер – и, войдя в свой люкс, первым делом подошёл к окну да так у него и задержался: уж больно красивый вид открывался с высоты!

…Небо сияло разноцветными звёздами; зелёная луна поднималась к зениту, неспешно поворачиваясь вместе с кольцом – сейчас кольцо полностью развернулось и походило на искристый ангельский нимб вокруг ночного светила; океан подмигивал частыми изумрудными бликами.

Откуда-то сбоку, со стороны невидимого берега, в поднебесное лунное сияние вплыл дракон: распахнув отливающие золотом крылья-паруса, он парил высоко над океанской гладью, слегка изогнув длинную шею и опустив морду вниз – словно высматривал что-то в призрачной океанской глубине. Например, какой-нибудь затопленный клад. Или зазевавшуюся русалку, для разнообразия.

– Красота, – шёпотом сказал Семён, как можно дальше высовываясь из окна, – просто сказка…

Наверху, этажом выше, кто-то трубно высморкался, сказал пьяным голосом: «Ящерица, пля, летает. Во глюки!» и уронил на голову Семёну сигаретный окурок. Окурок стукнул Семёна по затылку и, рассыпавшись искрами, упал в бездну.

– Себе на башку швыряй! – заорал Семён вне себя, – зараза!

– Хрена тебе, – сообщил голос: наверху снова высморкались и стало тихо.

– Вот и первые обещанные впечатления, – хихикнул Мар, – острые и неожиданные.

– Скорее неожиданные, чем острые, – буркнул Семён, отряхивая волосы. – Всё настроение испортил, гад! Романтику порушил. – Семён глянул на дракона – тот, взмахнув крыльями, улетел к звёздам – и с раздражением закрыл окно.

Семён отразился в стекле почти в полный рост: высокий, ладный, удачливый вор с магическим прикрытием и комбинезоном-хамелеоном в придачу; медальон по имени Мар, собственно и бывший прикрытием Семёна, висел поверх нелепой пёстрой рубахи – одет нынче Семён был крайне безвкусно. Как и положено богатому туристу в тёплых краях: попугаичья гавайка, безразмерные шорты по колено, тапочки на босу ногу. И обязательный кошель с золотом на поясном ремне.

С золотом у Семёна проблем не было: королева Яна, спасённая Семёном из колдовской неволи – правительница самого крупного королевства Изумрудного Мира, – открыла для Семёна неограниченный кредит на безвозвратной основе. Чем Семён без стеснения и пользовался. Впрочем, его расходы вряд ли могли оказаться обременительными для богатой королевской казны: покупать оптом недорогие Миры или играть на Вседисковой фондовой бирже Семён не собирался. Как и не собирался открывать какое-нибудь дело, требующее капитальных денежных вложений. Неинтересно это ему было! Другое беспокоило Семёна. Гораздо более важное, чем все Миры, вместе взятые.

…Пока Семён искал Яне достойный подарок ко дню её коронации, принцесса неожиданно собралась выйти замуж за Хайка, мастера по многопрофильному бою, воина из клана Болотной Черепахи, друга и телохранителя Семёна. Получалось, что Семён сразу терял двоих друзей… Нет, не терял, а отдалялся – потому что семейная жизнь, тем паче королевская, никак не совмещалась с хлопотной жизнью вора с прикрытием. Никак.

Да и Яна… Семён не то, чтобы строил какие-то далеко идущие планы в своих отношениях с принцессой, нет. Но всё же… Непонятно поспешная свадьба крепко уязвила и расстроила его. И Семён с того расстройства пустился в отчаянный загул.

За те две недели, что прошли после коронации Яны, Семён побывал во многих Мирах, нигде надолго не задерживаясь. Рестораны, бордели, попойки со случайными знакомыми… Драки. В общем, серьёзный душевный отдых по полной программе – никогда раньше Семён не позволял себе такого безобразия! Никогда. А нынче – позволил.

К счастью, Мар оказался на высоте и вовремя вытаскивал Семёна из опасных ситуаций: или прикрывал его защитой, или попросту переносил в другой Мир. Действовал по своему усмотрению – Семён в самом начале загула дал ему разрешение на самостоятельность.

А в том, другом Мире, всё начиналось по-новому…

В конце концов Семёну надоело «гулять»: и пьяные развлечения со временем приедаются! Захотелось пожить в тихом, спокойном месте – привести мысли и чувства в порядок. Подумать, как быть дальше. Вот тут-то Семёну и попался на глаза рекламный плакат с замком-пансионатом. Очень своевременно попался!

– Ладно, – Семён отвернулся от окна. – Хватит пейзажами любоваться! Ещё успею. Осмотрю-ка я лучше номер, что это за люкс здесь такой… Где всякая пьянь тебе на голову бычки кидает. – Семён, пофыркивая от возмущения, пошёл на обход своих временных владений.

Люкс был неплох: во всяком случае, он вполне соответствовал уплаченной за него сумме. Просторная меблированная гостиная, столовая, спальня; ванная комната с небольшим пустым бассейном, стерильно чистый туалет. И, что особо порадовало Семёна, рабочая комната со столом, креслом и с вседисковой линией связи. Это было удачно! Семён за две недели своего беспробудного веселья напрочь отстал от жизни Империи, в которой ежедневно что-нибудь да происходило. И, как правило, глобальное.

А ещё в линии связи могли быть сообщения ему, лично. Например, от Кардинала, по совместительству – верховного жреца слимперов. У которого Семён числился вольным помощником.

– Слушай, Мар, организуй чего пожевать, – Семён с удовольствием развалился в мягком кресле. – С оплаченным ужином в номере я пролетел, поздно прибыл… В ресторан идти не хочу, осточертели мне те рестораны, – Семён зевнул, почесал в затылке и с неприязнью обнаружил на руке остатки сигаретного пепла. – Лучше я по-походному, без затей… Давай посмотрим, что есть в линии для меня! Да и имперские новости тоже неплохо было бы узнать. Совсем я от общественной жизни оторвался! А после искупаюсь и спать. А, может, и не спать, там посмотрим, – Семён вытер руку о шорты.

– Пожевать, гм, – медальон призадумался. – Что же у меня осталось-то из съедобного, ума не приложу… Поистратили мы, Семён, пищевые заклинания, да-с. Крепко поистратили! Почти совсем ничего не осталось, одни завалящие хлебобулочные изделия и минералка без газа… Надо бы тебе при случае меня подзарядить, ты уж не забудь, – Мар виновато умолк: на столе появилась бумажная тарелочка с чёрствым пирожком. И стакан с водой. И всё.

– Это когда же я успел-то? – озаботился Семён, беря стакан. – Не помню, честное слово.

– Было дело, – охотно поделился воспоминаниями медальон, – когда ты всему борделю в Персиковом Мире выпивку с закуской поставил. Ещё девки тортами друг в дружку бросали. Вспомнил?

Семён, краснея, неопределённо похмыкал.

– Значит, вспомнил, – вздохнул Мар. – Экий непредвиденный расход продуктовой магии получился, нда… Но, должен сказать, было очень весело! – оживился медальон. – Особенно когда ты включил огнетушительное и морозильное заклинание одновременно, и устроил в холле массовое фигурное катание по ледяной пене… а тут на шум примчалась бордель-маман, оченно крупная женщина, поскользнулась и врезалась в рояль. А тот взял и развалился! Я прям обхохотался.

– Мгм-м, – Семён чуть водой не подавился, выплюнул её на пол и с ужасом спросил:

– Это всё взаправду было?! И торты, и катание, и рояль в щепки?

– Ну, приврал немного, увлёкся, – сознался медальон. – Не в рояль она врезалась, а в пианино… Если бы в рояль, то было бы гораздо смешнее, – Мар рассмеялся.

– Чёрт, – Семён со злостью уставился на стакан, словно именно он был виноват во всём случившемся. – Всё! Хватит!

– Чего хватит? – поинтересовался Мар. – Вспоминать-рассказывать?

– Рассказывать тоже хватит, – Семён поставил стакан на стол и схватился за голову. – Стыд-то какой! Нет, больше никаких загулов! Никакого пьянства и фигурных борделей! Только здоровый образ жизни! Ну, если иногда, чуть-чуть… Для поднятия тонуса и снятия напряжения.

– В общем-то ты прав, – подтвердил медальон. – Пьянство до добра никого не доводит… Хотя когда как! Помню, был у меня занятный случай: один мой давнишний хозяин занимался контрабандными поставками спиртного в разные Миры. Как-то прикупил он по дешёвке громадную партию поддельного креплёного вина и выгодно перепродал его в Шерстяной Мир – тамошние жители, Семён, специализируются на разведении пушного зверья: шубы, шапки и дублёнки, сделанные в Шерстяном Мире, во многих Мирах спросом пользуются! Но я не о том: эти ребята-звероводы в своё время славились как большие специалисты по винно-водочному делу. В смысле не производства, а потребления, хе-хе… Им, видишь ли, главное было – чтоб недорого и сразу с ног валило, наповал. Потому-то дешёвое винцо в самый раз пришлось!

– Ну и что? – Семён взял с тарелки пирожок, с огорчением осмотрел хлебобулочное изделие со всех сторон и со страдальческим видом принялся его грызть.

– А вот то! – посмеиваясь, сказал Мар. – Наше палёное вино тамошние правительственные чиновники аккурат к местному всеобщему празднику закупили, уж не помню, как он назывался – для обязательного народного увеселения. Бесплатного, от ханских щедрот! Традиция у них тогда была – как праздник, так непременно халявное угощение, еда и выпивка до отвала… почти все крупные начальники-звероводы в столичный град на тот праздник собирались, с друзьями и приближёнными. И начиналась недельная пьянка, такая пьянка, что домой после неё не все живыми возвращались! Ну и по стойбищам тоже праздновали, туда вино в бочках поставляли, по ханскому указу… Чтобы звероводы своего хана ещё больше любили и почитали.

– И в чём же проблема? – заинтересованно спросил Семён, с трудом дожёвывая каменный пирожок. – Вроде бы все должны были остаться довольны: твой хозяин – от выгодной сделки; чиновники тоже не в накладе остались: они-то наверняка закупили вашу бормотуху как марочное вино, а разницу себе в карман положили! Ну и народ, само собой – от бесплатного угощения. В чём же загвоздка вышла?

– В магии названия, – вздохнув, ответил Мар. – В том Мире, где произвели вино, его тамошнее официальное название, магически зарегистрированное во всех накладных, было «Солынце-Дадар». А в Шерстяном Мире оно, это двойное слово, соответствовало названиям двух местных растений… особых растений, лечебных. Одно – от запора, другое – от пьянства. Зная это, мой хозяин на всякий случай утаил от покупателей-чиновников истинное название вина. А то запросто отказались бы! Но, вот, купили-таки…

– Неужели они после этого все – того? – недоверчиво спросил Семён. – Все-все?

– Ага, – кротко согласился медальон. – И хан тоже. И его придворные. И начальники-звероводы, и все-все остальные! Лишь день попили всласть, попраздновали, а после целый месяц животами маялись. Представляешь – весь Шерстяной Мир, поголовно! Мало того, они и пить сразу бросили! Вообще. Какой удар для экономики… Для нашей, контрабандистской экономики, – пояснил Мар. – Нынче там сухой закон. И очень, очень тучные пастбища. На совесть удобренные… И ещё в Шерстяном Мире теперь находится самая знаменитая больница для алкоголиков – туда со всех Миров лечиться от пьянства прибывают. Говорят, стопроцентное излечение, даже в самых тяжёлых случаях – вина того у них в запасе ещё ой-ой сколько осталось! На всех желающих хватит… И продаётся оно как лекарство, за бешеные деньги, но действует только в Шерстяном Мире и нигде больше. На месте, так сказать.

– Ну вот, нет худа без добра, – мудро заметил Семён. – Целый Мир трезвенников! Поверить невозможно.

– Кому добро, а кому и нет, – хмыкнул Мар. – Мой хозяин не в курсе был, что там произошло, сунулся туда через пару лет ещё одну партию самопального вина продать, оптом и недорого, его ханские стражники и замели. Сначала хан решил показательно убить контрабандиста-отравителя, с трансляцией по всему Шерстяному Миру… э-э… то ли затоптать табуном диких кобылиц, то ли живот распороть и кишками удушить, то ли в масле сварить – разные варианты были! Но потом передумал и, с благословения Верховного шамана, возвел моего хозяина в ранг святого. При жизни. За безмерное оздоровление нации и повсеместный расцвет благосостояния. Ну, хозяин, понятное дело, от нестерпимых душевных переживаний с катушек напрочь слетел, уверовал в свою окончательную избранность и, подарив меня одному своему знакомому вору, основал в Шерстяном Мире крупный монастырь, который и возглавил.

Фастин-чудотворец, может, слыхал? От бесплодия прихожанок лечил, с глазу на глаз. Они потом непременно беременели…

– Нет, – Семён призадумался с самым серьёзным видом. – Ежели бы слышал, то запомнил бы. А как он их лечил? Возложением дланей на чело тех прихожанок, или возложением их на кровать? Прихожанок, разумеется. Не дланей.

– Думаю, по второму варианту, – глубокомысленно изрёк медальон. – Эдак оно вернее, – они оба расхохотались, и Мар, и Семён.

– Ты давай, проверяй, чего там интересного в линии связи есть, – Семён с сожалением глянул на пустую тарелочку, – да придётся мне, похоже, в ресторан идти. Чёрствый пирожок не самая сытная на свете еда! И минералка без газа, брр!

– Момент, – Мар на секунду умолк и тут же радостно сообщил:

– Семён, тебе вызов! Висит уже дней пять как… О! И не простой вызов! Срочный, помечен как сверхважный. Кто же это у нас будет? Ну-ка, проверю адресата. – Мар умолк.

– От Кардинала, что ли? – Семён встал из кресла, потянулся. – Опять, небось, в какой Мир меня погонит, самого себя искать, – Семён усмехнулся. – А что поделать? Раз подписался быть его помощником, куда теперь деваться! Мар! Эй, ты чего молчишь-то?

– Это, Семён, не Кардинал, – растерянно ответил медальон. – Это сам Мастер Четырёх Углов! – Мар произнёс последние слова с такой интонацией, что стало понятно – они все пишутся с прописной буквы. То есть с заглавной.

– А что нужно тому четырёхугольному мастеру? – Семён бесцельно заглянул в единственный ящик стола, обнаружил там пустой пакетик из-под презерватива и подумал, что здесь не только связью с иными Мирами занимались, но и другими связями тоже. Прямо на столе.

– И кто он, тот мастер? – Семён задвинул ящик.

– Ты не знаешь, кто такой Мастер Четырёх Углов? – опешил медальон. – Надо же! Хотя понятно – ты же не состоишь в Гильдии Воров. С тобой, Семён, хочет пообщаться сам Глава Вседисковой воровской Гильдии! Уже пять дней как хочет. Причём очень срочно.

– Если он пять дней срочно ждал, то часок ещё уж точно подождёт, – рассудительно сказал Семён. – Пойду-ка я всё же в ресторан, от твоего пирожка у меня никаких впечатлений, лишь изжога началась. Жрать хочется невозможно, – Семён направился к выходу из комнаты. – Потом, всё потом: и Глава Гильдии, и остальные имперские новости. На сытый желудок. – И вышел из комнаты.

Ресторан находился на первом этаже. Уютный, небольшой ресторанчик, с камерным оркестриком на эстраде, с пригашенным верхним освещением и с задрапированными гобеленами стенами. На гобеленах везде было изображено одно и то же: рыцари и драконы. И обязательно – младые девы со скорбно заломленными руками. Принцессы, наверное.

На одних гобеленах драконы харчили доблестных рыцарей прямо с латами, на других – рыцари энергично колбасили поверженных драконов мечами; и в том, и в другом случае присутствующие на пейзаже юные принцессы выглядели одинаково расстроенными.

Семён заказал себе жаркое из телятины и кувшин пива. После чего, поминая про себя нехорошими словами дежурный пирожок, приступил к ужину.

Семён как раз допивал пиво, когда почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Хотя, как говорят скептики, взгляд есть вещь нематериальная и нечувствительная, никоим образом не осязаемая, однако вор с прикрытием его всё же ощутил; отставив кружку, Семён неспешно принялся вытирать салфеткой рот, с показным безразличием посматривая по сторонам. Семён занимал столик в затемнённом углу, откуда обозревался весь зал – у Семёна уже появилась профессиональная привычка не маячить у народа на виду, но при этом видеть всех самому. Держать ситуацию под контролем.

В противоположном углу зала ресторана, столиков через шесть, сидела девушка и ела пирожное, запивая его чаем – на столе был виден заварной чайничек; ела настолько сосредоточенно, уставясь в свою чашку и не поднимая глаз, что у Семёна не возникло никаких сомнений – на него смотрела именно она. Потому как больше разглядывать Семёна было некому: за другими столиками шла обычная пьянка, кое-где разудалая, с тостами, кое-где тихая, почти интимная – но так или иначе, а для выпивающего люда Семён не существовал.

Видно девушку было плохо, её угол тоже освещался неважно: Семён лишь смог разглядеть, что у неё длинные чёрные волосы и тонкие музыкальные пальцы. И что на груди у неё ажурный золотой кулон с небольшим бриллиантом посреди – драгоценный камушек то и дело посверкивал острыми лучиками; Семён отвёл взгляд в сторону, подозвал к себе официанта и, расплатившись, направился к себе в номер. Лифта в пансионате не было, откуда в замках лифты – подниматься по лестнице после сытного ужина показалось для Семёна несколько тяжеловатым.

– Между прочим, – доверительно сказал Мар, когда Семён поднялся на свой этаж, – тебя, оказывается, пасут! Видал девицу с золотой побрякушкой на цепочке? Вот она за тобой и приглядывает. Чтоб меня в трубочку свернуло, ежели это не так! Уж я-то знаю, когда смотрят с необязательным любопытством, а когда конкретно следят… Интересно, кто она, та надзирательная девица, на кого работает? Вряд ли на Имперскую службу безопасности, слишком она красивая для обычной наружной слежки… Такие, как правило, у службы безопасности в амурных делах используются – для выкачивания ценной информации. Или для шантажа с тем же дальнейшим выкачиванием…

– Она действительно красивая? – задумчиво спросил Семён, подходя к двери своего номера. – Я не разглядел. Темно было!

– Вполне на уровне, – заверил Семёна медальон. – У меня зрение сам знаешь какое! О-го-го какое!

– Ну и как она выглядит? – поинтересовался Семён, заходя в номер и запирая дверь. – Как?

– Отлично выглядит, – бодро доложил Мар. – Кулон-плетёнка выполнен из золотой проволоки девятьсот девяносто шестой пробы; камушек на полтора карата, огранка стандартная, бриллиантовая, семьдесят две грани… Вроде всё.

– Я же тебя про девушку спрашивал, а не про её украшения, – с укоризной произнёс Семён. – Ты мне о ней скажи!

– Ну-у, – неуверенно протянул Мар, – девушка как девушка. Красивая. С глазами и ресницами. Что ещё можно сказать, даже не знаю…

– Исчерпывающий ответ, – усмехнулся Семён. – Ладно, если она приставлена за мной следить, то мы ещё встретимся! Тогда и посмотрю, какая она из себя, с глазами и ресницами. – Семён направился прямиком в рабочую комнату.

Устроившись в кресле, Семён махнул рукой:

– Давай, Мар, письмо от четырёхугольного! Или что там – вызов, да? Можешь вызывать. Дозволяю.

– Сейчас, – медальон затих, включаясь в линию связи; Семён потёр глаза – работающая магическая линия выглядела для него как рой мух, заполняющий всю комнату; удовольствия это зрелище ничуть не доставляло.

– Для соединения надо ввести пароль, которым является ответ на вопрос, – деловито сказал Мар. – А вопрос следующий: «Назовите имя-фамилию человека, с которым вы имели дело в Мастерском Мире». Когда назовёшь, тогда сразу пойдёт соединение – учти, говорить надо громко и чётко! А то знаю я эти линии: сам не переврёшь, так они помогут.

– В Мастерском Мире? – призадумался Семён. – Имел дело? А-а, Норти Бук, хозяин ломбарда!

– Погромче, – попросил медальон, – и без добавлений. Только имя и фамилию, про ломбарды не надо.

– Норти Бук! – рявкнул Семён.

– Есть контакт, – обрадовался Мар, – пароль принят, вызов пошёл. Вот-вот картинка со звуком будет! Кстати, для картинки объём нужен, а тут стол мешает, – Семён послушно развернулся вместе с креслом спиной к столу.

Секунд десять ничего не происходило, потом раздался приглушенный звук фанфар и посреди комнаты возник человек, сидящий, как и Семён, в кресле. Вернее, изображение человека и кресла – картинка была полупрозрачной, иногда покрывалась рябью помех, но, в общем, выглядела достаточно приемлемо.

Мастер Четырёх Углов был стар, сух и немощен, а его кресло напоминало медицинско-инвалидное, с колёсиками на ножках и крепежом для капельницы в изголовье. Одет Мастер был в потрёпанный домашний халат и легкомысленную курортную панамку – Семён едва не рассмеялся, увидев её, но вовремя удержался: глаза у Мастера были злые и холодные. Рассмеяться в лицо такому собеседнику означало немедленно нажить себе смертельного врага. А Семён уже давно пришёл к выводу, что серьёзных врагов лучше выбирать сознательно, чем заводить их случайно. Тем более – таких.

– Симеон? – прокаркало изображение. – Ты – Искусник Симеон?

– Я, – не стал отпираться Семён. – А вы – Мастер Четырёх Углов?

Изображение не ответило: Мастер внимательно оглядел Семёна, пренебрежительно выпятив нижнюю губу и щурясь, словно на лампочку смотрел; дышал Мастер часто и хрипло, видимо, у него была астма.

– Молодой ещё, – наконец сказал Мастер, – бестолковый. Зря я тебе вызов послал, не потянешь ты дело. Завалишь.

– Уважаемый Мастер, – начал было Семён, несколько задетый высказыванием собеседника, – я…

– Молчать! – Старик нахмурился и предупредительно поднял руку. – Говорить потом будешь, когда разрешу. – Семён послушно умолк.

– Слушай внимательно, Симеон, – Мастер достал из кармана халата склянку-ингалятор с лекарством, попрыскал себе в рот («Всё же у него астма,» – подумал Семён), закашлялся и спрятал ту склянку в карман:

– В одном Мире, не важно в каком, есть нефритовый кадуцей… Ты хоть знаешь, что такое – кадуцей? – Мастер косо глянул на Семёна и, не дожидаясь ответа, пояснил:

– Кадуцей – это жезл, эмблема вестников и парламентёров; жезл, если ты не в курсе, есть палка, похожая на дубинку. А нефрит – зелёный камень, крепкий. Понятно?

Семён кивнул, про себя удивляясь – неужели Мастер Четырёх Углов считает его законченным дураком? Который о жезлах ничего не знает.

– Раньше этот кадуцей принадлежал… э-э, тебе-то какая разница, кому он принадлежал! Сейчас жезл хранится в частной коллекции одного богача, под надёжной охраной, – Мастер пожевал губами, глядя мимо Семёна. – Под очень надёжной охраной! Магической. Украсть практически невозможно, мои люди уже пробовали недавно. Не получилось. – Старик потёр лоб, отчего панамка съехала на затылок, придав ему совершенно комический вид. Но смешно Семёну не было.

– Кадуцей лежит в оригинальной упаковке, выполненной в виде гроба: завтра тот гроб увозят в другое место, – раздражённо сказал Мастер. – Остальную коллекцию уже перевезли, из-за наших неудачных попыток. Новый адрес содержится в строжайшей тайне… Короче: нефритовый жезл надо выкрасть. Сегодня же! Я послал тебе вызов пять дней тому назад, ведь был же запас времени! А теперь запаса нету… Ты почему сразу не ответил? – Мастер Четырёх Углов уставился на Семёна пустым взглядом. – Говори. Разрешаю.

– Работал я, – коротко ответил Семён: докладывать о своём загуле старику с ледяными глазами он не собирался.

– Ну да, ну да, – Мастер неожиданно мелко захихикал, – именно что работал, – Семёну его реакция не понравилась.

– Поясняю сразу, чтобы не было дурацких вопросов, – успокоившись, продолжил Мастер, – никакой магической ценности кадуцей не представляет. Повторяю, никакой! Это – раритет, коллекционная вещь… Ты знаешь, что такое раритет? А и не знаешь, чёрт с тобой, объяснять не буду, – старик снова захихикал, но тут же стал серьёзным. – Он нужен мне в коллекцию. Лично мне! – Мастер сделал ударение на последнем слове. – Украдёшь – получишь тысячу золотых, я не жадный! За хорошую вещь и плачу хорошо, – старик улыбнулся Семёну: улыбка у Мастера получилась неживой. Как у гипсовой статуи. – Ну а ежели украдёшь и дашь дёру с кадуцеем – найду и накажу. Очень сильно. – Мастер снова включил и выключил гипсовую улыбку.

– Я хотел бы уточнить, – медленно, взвешивая каждое слово, произнёс Семён, – выкрасть жезл – это заказ или приказ? Имею ли я право не выполнять эту работу?

– Естественно, заказ, – Мастер потёр сухие ладошки, словно у него замёрзли руки. – Частный. Мне не нужна подневольная служба! И отказаться ты тоже имеешь право, дело серьёзное, опасное… Похоже, я только зря время на тебя трачу, – внезапно с досадой сказал Мастер Четырёх Углов. – Раз пошёл такой разговор – отказаться, не отказаться, толку не будет… Нет, не потянешь ты это дело, – старик презрительно скривил губы. – Кишка тонка. Не дорос ты, Симеон, ещё до настоящего вора… Искусник, ха! Кто тебе эту кличку придумал, непонятно. – Мастер, покашливая, достал из кармана ингалятор и прыснул лекарством себе в рот. – Мальчишка ты, а не вор-умелец. Ученик.

– Погодите, – Семён начал заводиться: его явно оскорбляли! В него не верили. – Я вам своего ответа ещё не дал!

– Ну так давай, отвечай, – Мастер неожиданно подмигнул Семёну. – Оправдай своё звание, Искусник Симеон! Потешь старика, много ли радости у меня в той жизни осталось, – Мастер Четырёх Углов вытер ладонью под глазами, точно слезы смахнул, но щёки при этом у него оставались сухими.

– Берусь, – решился Семён. – Но ничего не гарантирую! Вы же сами сказали, что там надёжная магическая охрана. Если я с ней не справлюсь, то…

– Справишься, – прервал Семёна Мастер, – чтобы такой бравый парень как ты, да не справился с какой-то дурацкой защитой! Тем более удачливый парень, – старик отвлёкся, натянул панамку себе чуть ли не на уши. – Холодно у меня здесь… Я, Симеон, о тебе много чего знаю, полнится Империя слухами! В общем, слово тобой сказано, а я буду ждать результата. Меня не ищи, я с тобой завтра сам свяжусь, – Мастер резко наклонился вперёд (Семёну почудилось, что дед сию секунду вывалится из своего кресла) и ткнул пальцем в сторону Семёна, прямиком ему в грудь. – Адресок зала, где хранится кадуцей, я уже скинул в твой медальон… Хороший у тебя медальон, Симеон! Уникальный. – Мастер завистливо поцокал языком. – Когда-нибудь, надеюсь, он станет украшением моей коллекции. Ну бывай, Искусник! – прощально тявкнули фанфары, изображение замерцало и исчезло: Семён остался в комнате один.

– Что-то не нравится мне эта затея, – мрачно сказал Мар. – Ты обратил внимание, как он тебя на «слабо» взял? И намёки насчёт меня… Всё это, Семён, дурно пахнет. Воняет, ежели точнее. Подвох, явный подвох! Но в чём?

– Подвох там, или не подвох, – Семён встал из кресла, – но, как выразился четырёхугольный дед: «Слово сказано». Стало быть, надо мне сейчас двигать в тот Мир, где хранится кадуцей и делать дело. А там, на месте, разберусь, что к чему! Если украду, то тысяча золотых мне никак не помешает… да хрен с ним, с тем золотом, не бедствую я, – мне просто неприятно, что этот главный воровской сморчок меня дураком и недотёпой считает!

– Да уж, – Мар тяжело вздохнул. – Я и говорю, на «слабо» тебя дедуля зацепил. А ты и пошёл у него на поводу: нет, чтобы сначала подумать, со мной посоветоваться, а уж после давать ответ! Если эту фигню лучшие специалисты Империи украсть не смогли, то, подозреваю, задание невыполнимо принципиально.

И вообще, зачем Главе воровской Гильдии нефритовая безделица? Для коллекции? Не верю! Платить тысячу золотых за ненужную вещь по меньшей мере глупо. Мыслю я, что кадуцей не настолько уж и прост…

– Ты коллекционеров не встречал, – Семён вышел из рабочей комнаты, – они все с одинаковым мозговым вывихом. Ежели такой вывихнутый чего решил в свою коллекцию заполучить, то ни за какими расходами не постоит! Последние штаны продаст, но купит.

– То-то Мастер в халате сидел, – недовольно проворчал медальон, – штаны у него явно закончились… Всё же, Семён, есть у меня подозрение, что от тебя хотят избавиться! Ты в Гильдии не состоишь, работаешь сам по себе, хлеб у остальных воров отбиваешь. И в общак взносы не делаешь, какой Гильдии от тебя прок? Опять же твои похождения на виду, можно сказать, ты – имперская знаменитость! Почему бы и не сунуть палку в твои колёса? Нефритовую. – Мар безрадостно хохотнул над собственной шуткой. – Устроить полиментовскую засаду по анонимному сообщению о готовящемся ограблении… или наёмного убийцу в тёмном уголочке заначить… или ловушку-самострел наладить… или…

– Мар, у тебя, похоже, начинается паранойя, – Семён остановился у стрельчатого окна и, пользуясь им как зеркалом, превратил свой пляжный наряд в чёрное трико и мягкие туфли; за окном всё также фосфорно сиял океан, но зелёной луны видно не было: наверное, ушла на другую сторону замка-пансионата. – Сам себя пугаешь и меня заодно! Тут к работе подготовиться надо, настроиться, а не жуткими пророчествами заниматься… А ты на что? Вот и следи, чтобы всяких неприятностей с нами не случилось, ловушечно-полиментовских!

– Паранойя? – медальон призадумался. – О, знаю такое слово! Правильное слово, умное. Это, Семён, у обывателей та паранойя болезнью считается, а в нашем деле без неё никак нельзя. Больше опасаешься – дольше живёшь!

– Жаль, новости не узнали, – не слушая умных рассуждений медальона, сказал Семён. – Заморочил мне голову дед-угловик! Когда вернёмся, первым делом именно новостями займусь. Украду жезл и займусь… Мар, а где находится зал с кадуцеем? В каком Мире?

– Секундочку, – медальон тихо забубнил что-то невнятное. Видимо, по имперскому списку истинных Миров адрес проверял.

– Вот, нашёл, – Мар замялся. – Э-э… странное название. Окраинный Мир, это где ж он находится? Никогда там не был. Захолустье небось какое-то, на самом краю Вселенского Диска…

– Какая разница, – Семён отвернулся от окна. – Не пешком же! Запускай адрес, сейчас посмотрим, насколько он Окраинный, тот Мир.

– Угу, – ответил Мар и включил транспортное заклинание.