11

Бал у Дюбуа был шумным, многолюдным, и Блисс очень скоро устала от толпы, света и громкой музыки. Она с большим удовольствием ушла бы отсюда, но, к сожалению, обстоятельства вынуждали ее быть на людях и изображать из себя счастливую невесту.

Джеральд заехал за нею, как и обещал, ровно в девять. Выглядел он уверенным и даже красивым в своем отлично сшитом черном фраке, однако Блисс не могла не заметить, что он медленно, но верно начинает стареть: первые ниточки седины уже поблескивали на его висках.

Блисс приехала на бал в изумрудно-зеленом шелковом платье с высокой талией, короткими пышными рукавами и глубоким декольте. Платье было сшито по самой последней моде, дошедшей сюда из Европы, где точно такие же платья носила жена самого Наполеона. С безоблачной улыбкой на лице Блисс пробивалась вместе с Джеральдом сквозь толпу туда, где стояли хозяева дома, супруги Дюбуа.

– Как я рада снова видеть вас вместе! – воскликнула Лили Дюбуа, когда они наконец приблизились. – Мы все были так огорчены, когда узнали о вашей болезни, Блисс. Однако вы прекрасно выглядите. Скажите нам по секрету: мы скоро услышим о вашей свадьбе?

– Никакого секрета, миссис Дюбуа, – ответил Джеральд за себя и за Блисс. – И вы – первая, кому мы решили сказать: наша свадьба состоится через две недели, в. субботу. Завтра же вы получите официальное приглашение. Бракосочетание, разумеется, состоится в кафедральном соборе. Надеюсь, вы с мужем окажете нам честь и будете присутствовать при этом радостном событии.

– Непременно, непременно! – радостно прогудел Джордж Дюбуа и от избытка чувств похлопал Фолка по спине. – Скажите, а могу я объявить об этом радостном событии сегодня на нашем балу? Мне так хотелось бы самому сообщить всем эту новость.

– Отчего же нет? Окажите нам честь. – Джеральд обернулся к Блисс и посмотрел на нее с улыбкой, которая трогала только его губы, оставляя при этом ненавидяще-холодными глаза. – Ведь ты не будешь против, дорогая?

– О, нет, разумеется, нет! – так же притворно улыбнулась Блисс, с тревогой чувствуя поднимающуюся к горлу тошноту. – Это будет просто чудесно.

И счастливые жених с невестой пошли дальше, не зная о том, что за ними внимательно наблюдает своим единственным серым глазом некто, укрывшийся за мраморной колонной. Второй глаз наблюдателя прикрывала черная атласная лента.

Гай заметил Блисс и Джеральда сразу же, как только они вошли в зал. Увидев их вместе, под руку, он едва не задохнулся от ослепляющей ревности. В последнее время он не раз видел Блисс, но всякий раз мельком и одну, и только сегодня – впервые рядом с Фолком. Гай не ожидал от себя такой болезненной реакции, его мозг отказывался воспринимать эту картину – Блисс под руку с Фолком, гнев тут же начинал душить его.

Спустя несколько мгновений толпа поглотила Блисс и Фолка, скрыв их от Гая.

Блисс попросила извинить ее и отправилась в дамскую комнату – для того, чтобы немного успокоить нервы и заодно поправить прическу. Она устала все время улыбаться, говорить ничего не значащие слова, получать в ответ такие же неискренние комплименты и снова улыбаться, улыбаться, улыбаться...

«Еще немного, и от этой улыбки у меня просто треснет кожа на лице», – подумала Блисс.

Однако еще больше ее беспокоило странное ощущение, что за нею следят. Глупости, конечно. Ну кому это нужно – следить за ней? И тем не менее ощущение не только не проходило, но, напротив, с каждой минутой становилось все явственнее.

Дамская комната не пустовала – здесь уже расположились две юные леди, с которыми Блисс была знакома. Речь они вели о том самом загадочном незнакомце, которого Блисс так до сих пор и не видела.

Вошедшую Блисс девушки встретили радостно.

– Как приятно снова видеть вас! – воскликнула бойкая блондинка. – Вы так долго болели, но выглядите просто замечательно. Я видела, как вы входили вместе с мистером Фолком, и знаете, что я вам скажу? Вы – прекрасная пара! Вы еще не назначили свадьбу?

– Спасибо за добрые слова, Бекки, – улыбнулась Блисс. Бекки Дурбин «была лет на пять моложе ее, но Блисс всегда хорошо чувствовала себя в компании молодых девушек. – А свадьбу мы назначили через две недели, в субботу. Надеюсь, вы придете.

– А меня вы тоже приглашаете? – спросила вторая, совсем юная шатенка.

– Ну разумеется, Аманда. И вас, и всю вашу семью, – улыбнулась ей Блисс.

– А там, может быть, настанет и моя очередь идти под венец... – мечтательно вздохнула Бекки.

– О, а я и не знала, что у вас кто-то есть на примете, – удивилась Блисс. – И кто же он?

Густая краска залила щеки и шею Бекки.

– У меня много мужчин на примете. —Она пожала плечами. – Но ни один из них не идет ни в какое сравнение с виконтом Хантером! Вы видели его, Блисс? Это совершенно потрясающий мужчина!

Блисс насторожилась.

Хантер? По-испански это означает «охотник». Вот как, оказывается, зовут этого загадочного незнакомца... Но нет, нет, этого просто не может быть!

Охотник не мог сюда приехать: этот город слишком опасен для него. И уж во всяком случае он наверняка не был, да и не мог быть виконтом!

– Так вы знаете его? – с любопытством переспросила Аманда. – Он выглядит так мужественно и так романтично! Все незамужние девушки в городе сходят по нему с ума.

– Я не имела удовольствия встречаться с виконтом, – сдержанно произнесла Блисс.

– А все замужние женщины только и думают о том, как бы завести с ним роман! – возбужденно воскликнула Бекки, почти не слушая Блисс. – Но я сама надеюсь поймать эту птичку в сеть. И добьюсь своего, вот увидите! – Она гордо подняла головку и торжествующе заявила: – Он. просил меня потанцевать с ним!

– Неправда, – возразила Аманда. – Ты, Бекки, слишком увлеклась. Всем известно, что виконт не танцует. Никогда и ни с кем. Только разговаривает с мужчинами о делах, а с женщинами – флиртует.

– Чушь! – с задором воскликнула Бекки. – Даже если и так, пора всему этому положить конец. И я сделаю это, черт побери!

Блисс наблюдала за Бекки, глядя в большое зеркало, и размышляла о виконте Хантере. Интересно, что же в нем такого, что все женщины сходят по нему с ума? Виконт... Хантер... Охотник... Эти слова кружились в мозгу Блисс, как деревянные лошадки на детской карусели. Затем что-то словно подтолкнуло Блисс изнутри, и она спросила неожиданно для себя самой:

– А виконт Хантер не носит повязку на правом глазу?

– А, так вы, оказывается, уже виделись с ним! – оживилась Бекки.

Блисс похолодела и откинулась на спинку стула, чувствуя, как кровь отливает у нее с лица.

– Значит, я угадала? И виконт Хантер действительно носит повязку на правом глазу? И у него черные волосы, а здоровый глаз – серебристо-серый?

Аманда озадаченно склонила набок головку.

– Вы разыгрываете нас, Блисс, – сказала она. – Вы наверняка прекрасно знаете Гая Хантера. – Затем Аманда обернулась к подруге и решительно тряхнула локонами. – Пойдем, Бекки. Попробуем в самом деле оторвать его от этих скучных разговоров о делах.

И они выпорхнули за дверь, не подозревая о том, что оставляют в комнате женщину с разбитым сердцем.

Блисс сидела неподвижно, едва находя силы, чтобы дышать.

Гай? Гай Хантер?

О боже, но этого не может быть!

Хантер – Охотник... С этим еще можно примириться, это еще можно понять, но имя, имя! Почему – ГАЙ? Или он взял это имя, чтобы больнее задеть ее? И самое главное: зачем Охотник здесь, что он делает в Новом Орлеане – если, конечно, это действительно он?

Да, и еще совершенно непонятно с этим титулом – виконт.

Ничего не понятно, совершенно ничего! Впрочем, она никогда не могла понять Охотника... Этот человек мог только порождать вопросы, но не отвечать на них. Нет, это свыше ее сил! Она, наверное, никогда не найдет ключа, который объяснил бы ей поступки этого человека...

Блисс тяжело вздохнула, собралась с силами и покинула дамскую комнату. Фолк уже поджидал ее.

– Блисс, ну наконец-то! А я уже начал волноваться. Подумал, не сбежала ли ты отсюда тайком от меня! – Он брезгливо покосился на ее живот. – Снова плохо чувствуешь себя?

– Нет, просто устала немного. Может быть, извинимся перед хозяевами и уедем? Здесь так шумно...

– Только не сейчас. Дюбуа вот-вот должен объявить о нашей свадьбе. Ведь тебе этого очень хотелось, не так ли?

Да, конечно, Блисс сама предложила, чтобы о свадьбе было объявлено на этом вечере. Но, теперь обстоятельства изменились. Она представила себе, какой кривой усмешкой встретит Хантер это известие со своей... Впрочем, Джеральд то о Хантере ничего не знает. Вернее, он знает что-то о виконте Хантере, но ничего об ее Охотнике. И пусть никто никогда не догадается, что это – одно лицо!

– Да, мне хотелось этого, – безжизненным тоном произнесла Блисс.

Они с Джеральдом поднялись на помост, где продолжал греметь оркестр. Поднявшийся вслед за ними Дюбуа взмахом руки заставил музыкантов умолкнуть. Взгляды всего зала устремились к ним, и Блисс почти физически ощущала эти взгляды, пока Дюбуа объявлял о ее свадьбе с Фолком – как он выразился, «о самом торжественном моменте в их судьбе».

Когда Дюбуа кончил говорить, в зале раздался шум, послышались нестройные поздравления, смех, аплодисменты. Однако все быстро успокоились, и пары начали расходиться по залу, готовясь к следующему танцу.

– Хочешь потанцевать? – спросил Фолк.

– Я хочу уехать отсюда, – ответила Блисс. – Здесь нам больше делать нечего.

– Хорошо, уедем через несколько минут. Только сначала мне нужно повидаться кое с кем. – Он взял Блисс под локоть. – Этот человек там, за колонной. Он недавно приехал в наш город. Кто знает, может быть, это знакомство мне пригодится в будущем – тем более что человек он, как я слышал, очень богатый.

Блисс рассеянно посмотрела туда, куда указывал Фолк, но сначала ничего не увидела, кроме плотной толпы, запрудившей зал. А потом ей захотелось убежать прочь, но было поздно – Фолк уже вел ее сквозь толпу к одной из увитых зеленью колонн.

У колонны стоял мужчина в элегантном черном фраке и белоснежной шелковой рубашке, в галстуке, заколотом булавкой с крупным бриллиантом. От всей его фигуры веяло скрытой силой и какой-то опасной тайной. Увидев Блисс, он поднял свой единственный глаз, и их взгляды встретились.

Блисс еше несколько мгновений слышала голос Фолка, затем он начал быстро удаляться и становиться все тише и тише, потом пол качнулся под ногами Блисс, и она мягко провалилась в темноту.

Гай беседовал с банкиром Сандерсом в ту минуту, когда Дюбуа попросил тишины и торжественно объявил о предстоящей свадьбе Блисс и Джеральда Фолка. Гай изо всех сил пытался скрыть свой гнев и свою боль, но это, вероятно, не вполне удалось ему, потому что Сандерс как-то странно покосился на него и спросил, подняв бровь:

– Что с вами, виконт? Вы нездоровы? – В голосе его слышалось участие. – У вас такой вид, словно вы выпили отраву.

– Простите меня, Сандерс. Не хотел подавать вида, но временами мои раны начинают ныть так сильно, что я не могу сдержать себя.

Сандерс сочувственно покачал головой.

– Я слышал, вы потеряли свой глаз в битве с Наполеоном, – уважительно заметил он, повторяя слух, давно уже бродивший по городу.

– Да, можно и так сказать, – уклончиво ответил Гай, решив, что такой ответ не хуже любого другого. – Так о чем вы говорили?

Он рассеянно слушал Сандерса, не вникая в смысл его слов. С того момента, как Дюбуа объявил о свадьбе Блисс, Гай неотступно думал о ней и о Брайане. Если до этой минуты Гай размышлял о том, когда и как лучше сообщить Блисс, что ее сын жив и находится совсем рядом, то после он думал только о том, как уберечь от нее мальчика. Гаю было теперь совершенно ясно, что он никогда и близко не подпустит к своему сыну ни Фолка, ни его жену. Гай с каждым днем все сильнее привязывался к мальчику и не хотел, чтобы тот попал в руки женщины, способной выйти за такого человека, как Фолк.

«И все-таки, что случилось с Блисс? – недоуменно спрашивал он самого себя. – Если она ненавидит Фолка так сильно, как говорит, то почему выходит за него замуж?»

И Гай дал себе слово разгадать эту тайну.

Краем глаза он заметил, что Фолк приближается к нему и ведет за собой Блисс. Гаю очень не хотелось, чтобы их первая встреча с Блисс произошла вот так, на виду у толпы, под обстрелом сотен глаз, но было уже поздно что-то менять. Вопрос о том, когда и где произойдет эта встреча, за Гая неожиданно решил Фолк...

Гай прервал свой разговор с банкиром Сандерсом – пожалуй, излишне резко и грубо – и посмотрел прямо в глаза Блисс. Она была совсем близко, всего в каких-то нескольких дюймах – по-прежнему прекрасная, сводящая с ума.

Гай глубоко вдохнул, ловя аромат ее духов. Память его немедленно и услужливо откликнулась картиной, в которой был он сам, была Блисс и еще звездная теплая южная ночь – ночь любви и страсти.

Гай по-прежнему не отрываясь смотрел на Блисс, видел ее расширенные глаза, ее побелевшие щеки. Фолк что-то говорил ему, но Тай не слышал ни единого слова. Всем своим существом он впитывал образ женщины, стоявшей перед ним.

Внезапно Блисс покачнулась и начала медленно оседать на пол. Отшвырнув Фолка в сторону, Гай стремительно бросился вперед и успел подхватить Блисс прежде, чем она упала на паркет. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел понять. Фолк только удивленно вскинул брови, внезапно обнаружив свою невесту не стоящей рядом с ним на полу, а безвольно обмякшей на руках Хантера. В ту же минуту рядом с ними по счастливой случайности оказалась хозяйка дома, миссис Дюбуа. Она с одного взгляда оценила ситуацию и взяла все в свои руки.

– Идите за мной, – коротко распорядилась она. Они вышли из бального зала и вскоре оказались в маленькой тихой гостиной.

– Кладите ее сюда, на диван, а я схожу за ароматической солью, – сказала миссис Дюбуа и поспешно вышла, плотно прикрыв за собою дверь, чтобы никто из любопытных не зашел сюда.

– Это на нее так подействовала жара. И скопление народа, – сказал Фолк, обращаясь к Хантеру. – Да, моя невеста – существо очень хрупкое. Кстати, позвольте представиться: Джеральд Фолк. Давно хотел познакомиться е вами.

Он протянул руку, но Гай сделал вид, что не заметил этого.

– И часто ваша невеста вот так падает в обморок? – спросил он.

Гаю было хорошо известно, что Блисс всегда отличалась завидным здоровьем. Обморок? Хм-м... Это так не похоже на нее... А может быть, она наконец узнала в нем Гая Янга?

– Не обращайте внимания, – небрежно отмахнулся Фолк. – С ней все будет в порядке. Не можем ли мы поговорить о более важных вещах? Скажем, о моем бизнесе. Я могу вам рассказать о своих планах, и, как знать, может быть, вы захотите вступить в долю?

– Не время сейчас о делах, – нахмурился Гай. – И лично меня здоровье вашей невесты беспокоит куда больше, чем ваши деловые планы. Тем более что я никогда и ни с кем не вхожу в долю.

В гостиную вернулась Лили Дюбуа с флаконом ароматической соли в руках.

– Это должно вернуть ее к жизни, – заметила она, откупоривая флакон и поднося его к ноздрям Блисс.

Гай с радостью заметил, как вздрогнули веки Блисс, как она глубоко вздохнула, приходя в себя.

– Что случилось? – слабым голосом спросила Блисс, открывая глаза.

– У тебя был обморок, – ответил Фолк.

– Как вы себя чувствуете, моя дорогая? – склонилась над Блисс миссис Дюбуа.

– Гораздо лучше, благодарю вас, – ответила Блисс. Она поднялась на локтях, а затем села на диване. – Не понимаю, как это случилось... Ведь я никогда раньше не падала в обморок.

– Когда так жарко, многие падают в обморок, ничего удивительного, – успокаивающе сказала миссис Дюбуа. – А может быть, дает знать о себе ваша недавняя болезнь. Ну, если вы чувствуете себя лучше, я пойду сообщу гостям, что вами все в порядке.

– Со мной все хорошо, благодарю вас. Конечно, возвращайтесь к своим гостям.

– Пойду, – улыбнулась миссис Дюбуа. – Тем более что в обществе жениха забота и присмотр вам обеспечены.

Она еще раз улыбнулась и вышла из гостиной.

– Ты тоже можешь идти, – сказала Блисс Фолку, откидываясь на подушки. – Я полежу немного, а ты потом за мной зайдешь.

– Хорошая мысль, – согласился Фолк. – Ты пока отдохни здесь, дорогая, окончательно приди в себя, а я попрощаюсь, быстро переговорю кое с кем и вернусь за тобой, ну, скажем... через двадцать минут. Устраивает?

– Вполне, – прошептала Блисс и удивленно взглянула на Хантера: а он-то почему не уходит?

– Вы идете, Хантер? – спросил Фолк, словно прочитав мысли Блисс.

– А? Да, конечно, – рассеянно откликнулся Хантер и вышел из гостиной вместе с Фолком.

Когда за ними закрылась дверь, Блисс облегченно вздохнула. Сейчас у нее не было сил для разговора с Хантером. Она никогда в жизни не падала в обморок и знала, что причиной тому – ее беременность, а вот это-то свое состояние она и хотела непременно скрыть от Хантера.

«Зачем он появился в городе? – подумала Блисс в который раз. – Да еще под видом английского виконта ни много, ни мало...»

Блисс никак не могла понять, что же заставило Хантера пренебречь опасностью и появиться в Новом Орлеане. А может быть, он приехал сюда ради нее? Ах, как хочется верить в это и думать, что Хантер решился рискнуть жизнью для того, чтобы увидеться с ней.

– О боже! – сконфуженно прошептала Блисс, и тут ее внимание привлек негромкий стук в дверь. Она повернула голову и ахнула: Хантер уже стоял в гостиной, а дверь была по-прежнему закрыта – но теперь уже за его спиной.

Он стал приближаться к Блисс легкими, неслышными шагами, и сердце ее тревожно забилось. Хантер напоминал ей сейчас пантеру – именно такие красивые, большие и очень опасные кошки водились в мангровых рощах на Сосновом острове.

– Что ты здесь делаешь? – срывающимся голосом спросила Блисс. – Ты что, с ума сошел? Надеюсь, ты понимаешь, как это опасно для тебя – находиться в Новом Орлеане?

– А что, ты собираешься выдать меня? – усмехнулся Хантер. – Если нет, то мне нечего бояться. – Он подозрительно прищурил свой единственный глаз и спросил: – Почему ты упала в обморок?

Блисс с притворным безразличием пожала плечами.

– Оттого, что так неожиданно увидела тебя, наверное. Ведь в Новом Орлеане есть кому тебя узнать. Здесь живет столько людей, которых ты в свое время грабил на море! Об этом ты не подумал? И еще, скажи-ка, откуда у тебя этот пышный титул?

– Это мой законный титул, – с некоторой обидой заявил Хантер. – Я купил его несколько лет тому назад – по случаю, у одного англичанина. Мне очень приятно, что ты так заботишься о моей безопасности, но, право же, не стоит. – Он снова прищурил глаз, на этот раз насмешливо. – Поздравляю тебя с грядущим торжеством: с законным браком.

– Не смейся над тем, чего не понимаешь, Хантер.

– Зови меня лучше просто по имени – Гай. Я так и известен всем – как Гай, виконт Хантер.

Блисс с трудом перевела дыхание.

– Ты взял себе это имя, чтобы побольнее задеть меня? – с вызовом спросила она. – Ты знаешь, что Гаем звали человека, которого я любила больше всех на свете. Зачем ты это сделал? И чего ты хочешь от меня?

– Чего я хочу? Чтобы ты поменьше лгала.

– Я никогда не лгала тебе!

– Неужели? Но ведь ты говорила, что важнее всего для тебя – найти своего сына. А вместо этого ты едешь сюда, в Новый Орлеан, чтобы выйти замуж за человека, который – по твоим же словам! – повинен в том, что ты потеряла своего ребенка. Скажи сама: после этого можно назвать тебя честной женщиной?

– Мы с Джеральдом ездили в Мобиль, но появились там слишком поздно. Мой сын успел исчезнуть оттуда вместе с Эносом Холмсом. Я была вне себя от горя, отказалась уезжать из Мобиля до тех пор, пока мы не обыщем весь город. Мы обыскали его весь, но так ничего и не нашли. У меня оставалась последняя надежда: может быть, Холмс отвез мальчика моему отцу. Мы вернулись сюда, и эта надежда рухнула. Теперь я не знаю, где его искать. Но это вовсе не значит, что я забыла о своем сыне!

Хантер смотрел на нее напряженно, словно мучительно решая что-то про себя.

– Почему ты выходишь за Фолка? – спросил он наконец.

– А тебе-то какое до этого дело? – с горечью воскликнула Блисс. – Если бы не ты и не Гаспарилла, я давным-давно оказалась бы в Мобиле, нашла бы своего сына... Я никогда не прощу тебе того, что ты лишил меня последней в жизни радости – моего ребенка!

– Ты слишком рано прекратила поиски, – саркастически заметил Гай и, внимательно всмотревшись в лицо Блисс, добавил: – Да и не похожа ты на женщину, которая лишилась последней радости: выглядишь ты просто... ослепительно.

Блисс пропустила этот сомнительный комплимент мимо ушей.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – сказала она. – Зачем ты приехал в Новый Орлеан? И, кстати, знаешь ли ты о том, что весь город судачит о тебе? Всем известно, что ты сказочно богат, и женщины падают в обморок от одного твоего имени.

Гай широко улыбнулся, и от его улыбки сердце Блисс бешено забилось.

– Ну, это уж их проблемы, а не мои, – сказал он. – Что же касается всего остального... Я решил покончить с пиратством. Эпоха пиратов вообще заканчивается, как бы ни пытался тот же Гаспарилла отрицать этот факт или оттянуть неизбежный финал. Еще совсем немного – и американский флот очистит все прибрежные воды. Пиратская песенка спета. Ну, а я понял, что дальнейший промысел на море непременно закончится для меня виселицей, и бросил это занятие. Мне моя голова еще пригодится.

Сердце Блисс упало. Она так надеялась, что Гай... Господи, вот она уже и Гаем его назвала в своих мыслях, и столько чувств сразу же шевельнулось в груди! Так вот, она думала, что он появился здесь ради нее – хотел разыскать любимую женщину, потому что беспокоился о ней. Но оказалось, что вовсе не она привела его в Новый Орлеан...

Впрочем, как прежде, так и теперь Блисс не могла понять истинных причин поступков этого человека. Начиная с того дня, когда он изменил курс своей бригантины и привез ее на Сосновый остров.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Блисс.

– Присматриваю себе плантацию. Меня вдруг неудержимо потянуло к земле! – Он улыбнулся, и в его улыбке просквозил какой-то намек, который Блисс предпочла не заметить. – Не сомневаюсь, что мы еще не раз встретимся с тобой – хотя бы потому, что получаем приглашения в одни и те же места. – Взгляд Гая вдруг снова стал серьезным, озабоченным. – Только, ради всего святого, побереги свое здоровье, прошу тебя. И не падай больше в обмороки на каждом углу.

Блисс была настолько ошеломлена встречей с Хантером, что могла лишь безмолвно проводить его взглядом, когда он выходил из гостиной. «Интересно, догадался ли он?» – мелькнуло у нее в голове. Во всяком случае, его единственный глаз во время их разговора смотрел так пристально, словно проникал в самые потаенные уголки ее души, в самые сокровенные мысли. Однако теперь ей стало совершенно ясно, что говорить ему о ребенке было бы глупо. Сказать – и получить в ответ кривую ухмылку? Ну уж нет!

Достаточно того, что при одном только виде Хантера у нее безнадежно портится настроение. Особенно Блисс бесило, что он выбрал себе именно это имя. Гай... Никогда, ни за что она не назовет его Гаем!

Оставив Блисс в гостиной, Гай, не заходя в бальный зал, покинул гостеприимный дом супругов Дюбуа – к великому огорчению многих юных и не очень юных леди, по уши влюбленных в него. Впрочем; Гаю не было до них никакого дела. Его одинаково оставляли равнодушным и пылкие взгляды молоденьких охотниц за мужьями, и многообещающие взгляды зрелых охотниц за приключениями. Сейчас все мысли Гая были заняты только одним – предстоящей свадьбой Блисс и Фолка, о которой было объявлено сегодня вечером.

«О чем она думает? О чем только она думает?! – не уставал спрашивать он самого себя. – Как она может выходить за Фолка, зная, что он повинен во всех ее жизненных катастрофах?»

Разумного ответа на эти вопросы у него не было, да и быть не могло, однако пылкая душа Гая требовала ясности. Что ж, значит, нужно искать разгадку, а для этого ему необходимо прежде всего успокоиться – ведь гнев, как известно, плохой советчик.

А ведь ему всегда казалось, что он хорошо знает и понимает Блисс! Больше того, в какой-то момент он готов был все начать сначала. Гай уже не винил Блисс ни в чем, не считал, что она виновата во всех его несчастьях и что тот убийца появился в тюрьме с ее ведома. Однако сегодняшнее известие о предстоящей свадьбе Блисс и Джеральда Фолка снова подкосило его, выбило из колеи.

Она решила выйти замуж за его злейшего врага, и такой обиды Гай снести не мог!

По дороге домой Гай подумал было, не закатиться ли ему в какой-нибудь шикарный бордель, но тут же отбросил эту мысль. После той ночи с Блисс на корабле у него не было женщины, но ему была противна даже мысль о том, чтобы лечь в постель с какой-нибудь незнакомкой. Ведь она будет по-другому ласкать его целовать, по-другому пахнуть...

Вернувшись домой, Гай сразу же отправился в постель, и, когда заснул, ему приснилась Блисс. Они занимались любовью на белом прибрежном песке, под шум теплого тропического океана, освещенного полной серебряной луной...

Последующие дни превратились для Блисс в сплошную пытку. Куда бы ни пошли они с Джеральдом, где бы ни появились, повсюду она сталкивалась с Хантером. Так было на каждом концерте, на каждом приеме, и даже на бульваре они непременно оказывались в одно и то же время. Хантер никогда не пытался ни подойти, ни заговорить с Блисс, но от одного его вида, от одной его затаенной усмешки настроение Блисс портилось, и портилось надолго. Как раз до их следующей встречи – разумеется, такой же «неожиданной», как и предыдущая.

В конце концов даже Джеральд заметил реакцию Блисс на Хантера.

– Ну вот, опять этот виконт Хантер здесь, а значит, у тебя снова испортится настроение, – проворчал он, когда они с Блисс как раз закончили танец и ушли к расставленным вдоль стен стульям. – Кстати, кто это с ним? Очень миленькая брюнетка, но я ее почему-то не знаю. Подойдем к ним?

– Не хочу, – ответила Блисс, и голос ее слегка дрогнул.

Хантер впервые пришел на бал с женщиной – и это буквально разбило сердце Блисс.

Джеральд подозрительно покосился на нее.

– Ну конечно, увидела виконта и сразу позеленела, – недовольно произнес он. – Опять собираешься шлепнуться в обморок, моя дорогая?

– При чем тут виконт? – раздраженно ответила Блисс. – Мне он совершенно безразличен. Это ты готов ползать перед ним на брюхе. Неужели тебе нравится унижаться?

– Я не считаю, что унижаюсь. Просто стремлюсь к знакомству с богатыми людьми. Ведь как знать, может быть, мне еще придется просить у них в долг.

– Ну да, когда ты промотаешь мое наследство, – зло добавила Блисс.

Джеральд не успел ответить колкостью на колкость: виконт Хантер заметил их и сам подошел – впервые за все время.

– Добрый вечер, – произнес он с любезной улыбкой. – Ну, как вам нравится этот бал?

– Положим, мы видали балы и получше, – откликнулся Джеральд, сделав вид, что борется с желанием зевнуть.

– Вы еще не знакомы с моей приятельницей? – спросил Гай, глядя при этом на Блисс.

– Да нет, не имели такого удовольствия, – Джеральд расплылся в приторной улыбке.

– Это мисс Кармен Дельгадо, моя гостья с Кубы. Она приехала в Новый Орлеан со своей тетушкой. —. Гай обернулся к девушке и официально произнес: – Мисс Дельгадо, позвольте представить вам мисс Блисс Гренвиль и ее жениха, Джеральда Фолка.

Последовал взаимный обмен ничего не значащими любезностями, после чего Гай сказал:

– А теперь мы просим прощения. Я обещал проводить мисс Дельгадо в сад; ей хочется подышать свежим воздухом.

Блисс проводила Гая и его спутницу долгим недобрым взглядом.

– Ну, и что же было трудного? – спросил ее Джеральд...– Не понимаю, почему ты так недолюбливаешь виконта. Очень милый человек и, по-моему, симпатизирует тебе.

– Я хочу домой, – коротко ответила Блисс.

– Но ведь мы только что пришли!

– Мне нездоровится.

Джеральд не смог сдержать злобную усмешку и презрительно покосился на живот Блисс.

– Этот ублюдок снова не дает тебе покоя? Лучше бы он этого не говорил. Кровь бросилась в голову Блисс, черные точки поплыли перед глазами, и она процедила сквозь стиснутые зубы:

– Никогда не смей называть моего ребенка ублюдком!

С этими словами она круто развернулась на каблуках и бросилась прочь из бального зала.– через раздвижные двери, в сад. Фолк остался один, слыша, как за его спиной начинают шептаться любопытные, и сделал вид, будто ничего особенного не произошло. Во всяком случае, за Блисс он не пошел.

Разгоряченная, разъяренная, Блисс остановилась возле садовой скамейки в конце аллеи и решила присесть на нее, чтобы отдышаться и успокоиться. Если бы только не эта нежданная беременность, разве стала бы она принимать участие в подобном фарсе? Да ни за что на свете!

Блисс не замечала, что по щекам ее текут слезы. «Зачем, зачем этот человек приехал сюда, в Новый Орлеан? – в сотый раз спрашивала она себя. – Он что, задался целью сжить меня со света?»

– Что здесь происходит?

Блисс вздрогнула, услышав знакомый голос Хантера.

– Ничего. А где мисс Дельгадо?

– Я думаю в зале, среди своих обожателей.

– А мне показалось, что вы с нею... Ну, одним словом, я думала, что она твоя...

– Ты ошиблась. Что тебе сделал Фолк?

– Ничего он мне не сделал.

– Тогда – что сказал?

Хантер присел на скамью рядом с Блисс, взял ее за подбородок и, повернув лицом к себе, осторожно стер слезы со щек.

– Да что ты пристал ко мне?! – взорвалась вдруг Блисс. – Что тебе от меня надо?

– Что надо? Правду. Почему ты выходишь за Фолка? Ты же его терпеть не можешь. Очевидно, это не всем заметно, но я-то тебя, слава богу, знаю лучше, чем кто-нибудь. Вот и сейчас: ты же плакала, а счастливые невесты ведут себя совсем по-другому.

Блисс сделала попытку отвернуться, но Хантер не позволил ей сделать это.

– Хантер, прошу тебя, отпусти!

– Тебе так трудно назвать меня по имени?

– Да, господи, да!

– А ты знаешь, как я был потрясен, когда вернулся с острова Санибель и не нашел тебя?

– Ты... Ты был потрясен? – Блисс не могла поверить собственным ушам.

– Мне казалось, нас с тобой так много связывает...

– Но когда я попросила тебя отвезти меня в Мобиль, ты вместо ответа взял да и уплыл куда-то! Точно сбежал. Я так и не поняла тогда ни твоих мыслей, ни твоих намерений. Ну, а потом явился Гаспарилла – и для нас с тобой все кончилось.

– Все кончилось? Ну уж нет!

Единственный глаз Хантера тускло сверкнул серебром, словно магнитом притягивая к себе Блисс. Однажды заглянув в него, она уже не могла оторваться. На лице Хантера было написано желание – напряженное, болезненное. Блисс закрыла глаза и не успела даже подумать о том, что сейчас Хантер поцелует ее, как он уже припал губами к ее губам.

Поцелуй Хантера не был нежным – напротив, в нем чувствовалась сила и страсть, нетерпение и призыв. Руки его легли на плечи Блисс, скользнули вниз, стягивая с плеч платье, и груди ее выпорхнули из декольте на свободу. Хантер немедленно оторвался от губ Блисс и припал к ее соскам, лаская их языком. Блисс застонала – то ли протестующе, то ли от прилива страсти – и сделала слабую попытку оттолкнуть Хантера.

– Не-ет! – протяжно выдохнула она. – Ты не можешь, не должен... Кто-нибудь увидит нас... А ведь я почти замужем!

– Да, ты права, здесь не место для этого, – неожиданно легко согласился Хантер и резко встал со скамьи.

Он спокойно помог Блисс подняться и невозмутимо привел в порядок ее платье. Блисс была настолько ошеломлена всем этим, что почти не сопротивлялась, когда он повел ее к дальней калитке, только спросила беспомощно:

– Куда ты ведешь меня? Постой!

Однако Хантер не обращал на ее протесты ни малейшего внимания.

– Что бы там ни произошло между тобой и Фол-ком, это его, очевидно, не слишком тронуло, – заметил он. – Во всяком случае, он даже не сделал попытки найти тебя и помириться. А сама сделать первый шаг ты, насколько я понимаю, не собираешься.

– Мириться? Первой? Ни за что! По правде говоря, я устала все время улыбаться, притворяться...

– Притворяться?

– М-м... Не обращай внимания. Считай, что я этого не говорила.

– Я отвезу тебя домой в своем экипаже. Не возвращаться же тебе на бал в таком состоянии.

Выбора у Блисс фактически не было, и она послушно позволила Хантеру усадить ее в свою карету.

– Где ты живешь? – спросил он, усаживаясь на сиденье рядом с нею.

Блисс назвала ему свой адрес на Сент-Питер-стрит, и Хантер тут же повторил его кучеру. Ехать было совсем недалеко, буквально пару кварталов; такое расстояние Блисс могла бы с легкостью пройти и пешком. Минута – и экипаж остановился возле ее дома. Хантер выскочил первым и протянул Блисс руку.

– Только не нужно провожать меня до двери, – сказала Блисс, видя, что он не торопится возвращаться в свою карету.

Губы ее пересохли от одной мысли о том, что они могут остаться наедине.

– Хочешь от меня поскорей отделаться? – усмехнулся Хантер. – Что же, хорошо. Не буду тебя компрометировать.

О господи! Блисс и не надеялась, что ей так легко удастся от него избавиться. Или он что-то задумал?

– Спокойной ночи, Хантер, – сказала Блисс.

– Гай, – поправил он. – Меня зовут Гай.

Это было уже слишком. Блисс быстро повернулась и поспешила к двери. Взбежав по ступенькам на второй этаж, она тут же выскочила на балкон, перегнулась через перила, внимательно посмотрела вниз и облегченно вздохнула: карета уехала и, надо думать, вместе с седоком.

Снова видеть Охотника, снова быть рядом с ним оказалось трудным, невыносимым испытанием для Блисс. Перед этим мужчиной она чувствовала себя совершенно беззащитной, беспомощной. Она не могла ни сопротивляться Хантеру, ни понять его...

Блисс машинально разделась, обойдясь без помощи. Манди, которая, очевидно, уже давно спала. Не отрываясь от своих мыслей, она надела кружевную ночную рубашку из тонкого батиста, распустила волосы и улеглась в постель.

Блисс уже почти уснула, когда со стороны окна послышался странный звук, заставивший ее сесть на кровати. В балконной двери показался мужской силуэт, причудливо освещенный светом луны. Мороз пробежал по коже Блисс, когда она рассмотрела, кто перед нею. Собственно говоря, она знала, кто это, еще до того, как сумела рассмотреть незваного гостя...

Скрипнула балконная дверь, и мужская фигура, одетая в черное, шагнула в спальню.

– Хантер!

– Неужели ты и впрямь надеялась так легко от меня отделаться?

– Что тебе нужно? Зачем ты пришел?

– Чтобы заняться с тобой любовью, неужели не понятно?