5

Трое парней, ёжась от холода и притопывая замёрзшими ногами в такт дробному стуку их зубов, стояли на тротуаре возле шоссе Энтузиастов и зорко вглядывались в блестящую асфальтовую ленту бывшего Владимирского тракта. Старшему из них было года двадцать два-двадцать три, младшего же вот-вот должны были забрать в армию.

— Долго ещё, Клим? — спросил один из тех, кто помоложе.

— А я откуда знаю! — хрипло отозвался Клим, самый старший из парней. — Может, ещё неделю проторчим здесь. Как повезёт…

— Уж третий день пасём эту тачку, — жалобно заскулил призывник, — и всё без толку.

— Не ной, Боб! — оборвал его Клим.

— Дохлый номер, — сплюнул третий из парней. — Зря я с тобой связался, Клим. Не поймать нам её.

Клим прищурился и смерил паникёров презрительным взглядом.

— А тебя, Шпунт, я вообще не звал — сам напросился, — прохрипел он, засовывая отмёрзшими пальцами сигарету в зубы. — Я ведь предупреждал, что ловить придётся, возможно, не один день. Предупреждал ведь, Шпунт?

— Ну… — промычал тот угрюмо.

— Боб?..

— Предупреждал, Клим, — с готовностью ответил Боб, — только мы ведь не против…

— Тогда не скулите, — буркнул Клим и отвернулся. — Следите лучше за шоссе, а то упустим.

Возле них остановился какой-то частник.

— Подбросить, мужики? — крикнул он весело.

— Проезжай! — махнул рукой Клим.

— Хозяин — барин, — пожал плечами частник и укатил в сторону центра.

К вечеру мороз усилился. Стоять стало совсем невмоготу.

— Всё, я пас, — заявил Шпунт. — С меня довольно.

Теперь и Клим стал сомневаться в успехе предприятия.

— Ещё полчаса, мужики, — глухо произнёс он, как бы спрашивая совета у приятелей. — А?

— Нет, — отрезал Шпунт, закуривая.

— Да ладно, тебе, Шпунт, — сказал Боб, отчётливо вибрируя на фоне огромного белого сугроба, — полчаса ещё потопчемся. Жалко всё-таки, столько простояли…

Шпунт ничего не ответил и только зло сплюнул на посыпанный солью и песком тротуар.

Клим то и дело прикладывал к глазам небольшой театральный бинокль и высматривал среди бегущих мимо лакированных автомобилей нечто, ему одному известное.

Около восьми вечера Шпунт хлопнул Клима по плечу и прохрипел:

— Я пошёл. Хватит. А вы как знаете.

Клим вздрогнул и судорожно прижал окуляры бинокля к щекам.

— Она, — прошептал он и вдруг заорал: — Она, мужики!

По шоссе грациозно плыла голубая «Волга», или такси-призрак, и заманчиво сверкала лакированным корпусом в свете люминесцентных фонарей.

— Она, мужики! — вновь заорал Клим, порывисто пряча бинокль в карман телогрейки. — И цвет, и номер — всё подходит!

— Вперёд! — рявкнул Шпунт, и трое парней, сцепившись руками, высыпали на дорогу.

К счастью для них дорога была пуста — только голубое такси неслось на троих авантюристов. Они перегородили дорогу, крепко взявшись за руки, и со страхом ждали развязки.

— А если не затормозит?

— Спокойно, Боб!

— А вдруг?..

— Заткнись!..

Буквально в метре от живой баррикады такси резко остановилось.

— Есть контакт! — взвизгнул Боб.

Все трое бросились к автомобилю. Клим подбежал первым.

— Пуста! — крикнул он и дёрнул за ручку передней дверцы — той, что со стороны водителя. Дверца поддалась, и Клим буквально ввалился в кресло, вцепившись обеими руками в руль. С противоположной стороны влетел Шпунт и занял место рядом с сидением водителя. В этот момент такси рвануло с места.

— Боб, скорее!

Боб, самый последний из троих, впрыгнул в машину уже на ходу.

— Сел? — крикнул Клим.

— Сел! — радостно отозвался Боб с заднего сидения и шмыгнул носом. — А здорово мы, а?

Клим усиленно вертел руль и жал на педаль газа.

— Ну как, Клим? — с тревогой спросил Шпунт.

— Кажется, слушается, — ответил Клим, тяжело дыша и судорожно жуя потухшую сигарету. — Идёт, мужики! А какой плавный ход!

Машина, после некоторого сопротивления, покорилась. Клим, водитель-профессионал второго класса, легко вёл её в сторону кольцевой. Вздох облегчения пронёсся по салону.

— Ну вот, мужики, а вы дрейфили, — еле скрывая восторг, произнёс Клим. — Я же говорил, что мне всегда везёт.

— Ура! — заорал Боб, подпрыгивая на своем сидении. — Наша взяла!

Даже вечно хмурый Шпунт чуть заметно улыбнулся.

— А теперь куда? — спросил он. Клим пожал плечами.

Конкретного плана у них не было. Основная цель операции — захват беспризорного такси — была выполнена, а в остальном они полагались на импровизацию, случай и собственную фантазию.

— Пока прямо, а там как карты лягут.

— В таком случае предлагаю погреться, — сказал Шпунт и вынул из-за пазухи бутылку «Сибирской».

— Я пас, — ответил Клим.

— Почему?

— Я за рулём.

— Ну и что? — удивился Шпунт.

— За рулём не пью.

— Ну, как знаешь. — Шпунт пожал плечами. — Ты, Боб?

— После тебя, — ответил Боб.

— Как хочешь. Боюсь, после меня не останется.

Шпунт ловко скинул пробку с бутылки и приложился к горлышку.

— Хорош, оставь другим, — остановил его Боб, когда в бутылке осталось не больше половины.

Боб пил долго, тяжело, с причмокиванием.

— Не умеешь пить — не пей, — зло процедил сквозь зубы Шпунт.

— Ладно, и мне оставь, — сдался Клим и в два глотка прикончил остатки спиртного.

— Вот это по-нашему, — одобрил Шпунт и принял от Клима пустую посуду; в следующий момент бутылка полетела в открытое окно.

Через несколько минут всем стало весело — спиртное подействовало, Напряжение спало, посыпались шутки и анекдоты, перемежаемые взрывами хохота.

— Нет, Клим, всё-таки ты гений, — восхищённо гундосил Боб, сильно затягиваясь сигаретой. — Как ты всё точно рассчитал!

— Я всегда верно говорю…

Прошло минут двадцать. Кольцевая давно осталась позади.

— Пора назад, — сказал Клим.

Шпунт кивнул.

— Что… что такое?.. — Клим побледнел.

— В чём дело? — насторожился Шпунт.

Клим изо всех сил жал на тормоз и крутил руль то в одну, то в другую сторону, но такси продолжало нестись прямо по пустынной ночной дороге.

— Не слушается, — прохрипел Клим.

— Как так? — испугался Боб.

— Руля не слушается! — взревел Клим и с остервенением начал жать на все педали подряд. — И тормоза отказали! Крышка нам!

Такси самопроизвольно прибавило скорость. Дорога стала петлять, но автомобиль уверенно нёсся по ней, чётко следуя конфигурации шоссе.

— Клим, сделай что-нибудь! — в страхе закричал Боб.

— Заткнись, щенок! — прикрикнул на него Шпунт.

Скорость ещё больше возросла; на спидометре было уже сто пятьдесят.

— А-а-а!.. — заорал Боб и зарылся лицом в сидение.

— Я прыгаю! — решительно заявил Шпунт.

— Дурак, разобьёшься! — крикнул Клим.

Вдоль корпуса автомобиля появилось какое-то голубоватое свечение, послышался шум, напоминающий гул реактивного двигателя.

Клим тряс руль, пытаясь как-то воздействовать на проклятую машину, но безрезультатно. Кольцо руля вдруг начало уменьшаться в диаметре, ещё секунда — и руль совсем исчез, осталась лишь ось, на которой он только что крепился. Клим, словно заворожённый, смотрел на эту метаморфозу. Но вот и ось стала исчезать, таять, уходить вниз, под пол, и, в конце концов, скрылась вся, без остатка. В следующий миг под ногами Клима провалились все педали, а то место, где они только что были, заросло полом — ровным, гладким, без единой вмятины или шва.

— Всё, — безнадёжно прохрипел Клим, опустив руки, — нам каюк.

— Я прыгаю! — упрямо повторил Шпунт и дёрнул ручку двери, но дверь не поддалась.

— Ч-чёрт, заклинило! — взвыл он.

Тут же выяснилось, что не открывается ни одна дверь. Попытка выбить стекло также не привела к успеху — стёкла были крепче стали. На спидометре было уже двести восемьдесят… Голубоватое свечение сменилось ярким пламенем. Стало жарко.

— Горим!! — заорал Боб и начал колотить кулаками и сапогами по внутренней обшивке салона.

Автомобиль стал вытягиваться в длину, увеличиваясь прямо на глазах. Случайно оглянувшись, Клим встретился взглядом с совершенно безумными глазами Боба. Тот сидел уже метрах в пяти позади сидения водителя и, крепко вцепившись в кожаное кресло, тихонько повизгивал. И за те несколько секунд, что Клим смотрел на него, Боб «уехал» назад ещё метра на два. Такси стало похоже на длинную, похожую на торпеду, трубу, объятую пламенем и помещённую в эпицентр ядерного взрыва.

Скорость перевалила за пятьсот…

— Спокойно, мужики!! — взревел Клим, уперевшись ногами в то место, где ещё совсем недавно был руль. — Мы им ещё покажем!..

Салон озарился яркой вспышкой — и всё вдруг стихло.

Такси стояло у обочины шоссе — обычной длины, целое и невредимое, но без руля и педалей управления. Тихая зимняя ночь нависла над землёй, безмолвные гигантские ели, с шапками снега на мохнатых лапах, холодно взирали на маленький автомобиль.

Дверцы разом открылись, и тихий, вежливый голос произнёс:

— Рад был с вами познакомиться, господа. Будьте добры покинуть мой салон!

Трое авантюристов, словно по команде, вылетели из такси и в мгновение ока рассыпались до лесу. А голубой автомобиль захлопнул дверцы, развернулся и укатил в сторону Москвы.