Глава 8

Неделя, которая последовала после отъезда Понча в Эбилен, была загруженной. Джонс начал чинить крыши, осевшие ступени крыльца, расшатанные оконные рамы и косо висевшие ставни. Большой дом потихоньку начинал выглядеть респектабельно.

Следующей работой, за которую принялся Джонс, было изготовление двери для пещеры, а Джонти подметала в ней все осколки с каменного пола. Ред и Лайтфут принесли большие, плоские камни, на которые можно было поставить сковородки и горшки. Когда дверь из сосновых досок была прикреплена ко входу пещеры, Джонти захотелось станцевать танец индейцев, которому она научилась у своих друзей еще в Канзасе. Она и в самом деле несколько раз подпрыгнула, что вызвало улыбку на суровом лице Лайтфута, когда Джонс решил для нее проблему света для цыплят.

Это было очень просто — он снял полкрыши с сарая. Джонс объяснил, что когда будет дождь или снег, или придет время усаживаться на насест, куры могут перейти в сторону под навес. А днем они могли гулять под солнцем в открытой половине. Длинное здание превратили в идеальный дом для цыплят по предложению Реда.

— Нужно сделать для них насест. Джонс, они любят спать, как птицы, высоко.

— Правильно, — согласилась Джонти, вспомнив как в Эбилене любимцы бабушки с наступлением темноты взлетали на высокий шест в заднем дворе около дома Нелли.

— А для кур нужны гнезда для яиц, — добавил Ред. — Если в них немного положить сена, то яйца не треснут, когда будут выпадать из несушки.

Джонс почесал свою потную, лысую голову.

— Я никогда раньше ничего подобного не строил. Придется тебе помочь, Ред.

— Конечно, с удовольствием, — охотно согласился бывший фермер.

Джонти чувствовала полное удовлетворение в этот теплый день, когда гладила целую корзину рубашек и брюк, которые настирала в течение двух дней.

Однако ее безоблачному чувству не суждено было долго продолжаться. Она только что закончила гладить одну из рубашек Корда, как услышала топот копыт, приближающихся к дому.

«Кто мог ехать из долины, — подумала она, стирая рукой пот со лба. — Мужчины были заняты сегодня охотой на мустангов в горах».

О нет, — прошептала она, когда жеребцы остановились возле крыльца, и неизвестно откуда взявшийся женский голос позвал:

— Корд, для тебя сюрприз, я приехала навестить тебя.

Джонти поставила утюг на плиту, чтобы подогреть его, а сама подбежала к окну и выглянула. Она не знала, что Корд находился здесь и следила за его лицом, когда он подходил к Люси и Пончу. Его хмурый вид говорил, что он не особенно обрадовался неожиданному приезду проститутки.

Корд даже не двинулся, чтобы помочь женщине слезть с коня, и Понч поспешил сделать это. Когда Люси собралась обнять Корда, он отвел ее руки и недовольно сморщил нос.

— Итак, Понч, — он окинул толстяка холодным взглядом. — Ты привез с собой партнершу для постели.

— Не только для себя, Корд, — Понч заискивающе улыбнулся. — Я подумал, что мы все ею воспользуемся и поделим расходы.

Джонти хихикнула, заметив на крупном лице Люси сердитую мину. Проститутка не хотела, чтобы ею все воспользовались. Она хотела только Корда и ждала, затаив дыхание, что ответит мустангер на предложение Понча.

— Приезд Люси не мое дело, — кратко ответил Корд. — Может другие и поучаствуют, но меня можешь вычеркнуть, если мне понадобятся ее услуги, то я заплачу за них, как делал в доме у Нелли.

— Черт возьми, Корд, — Понч швырнул шляпу на землю. — Ты отлично знаешь, что Джонс и индеец не заинтересуются, остаются только я и Ред. Нелли хотела два куска за то, что она позволила Люси приехать сюда на месяц.

— Зная тебя и Реда, я могу сказать, что вы оба получите сполна на свои деньги, — сказал Корд.

— Но, Корд, — Люси направилась к нему. Ее обнаженная грудь раскачивалась с каждым шагом. — После того, как я приму ванну, неужели ты не захочешь со мной расслабиться?

Корд посмотрел на раскрашенное лицо, покрытое потом, и удивился тому, что эта женщина его совсем не интересовала. В действительности, сейчас, когда он об этом подумал, ее распутное и грубое поведение в постели совсем его не возбуждало. Сам того не понимая, он ждал от секса больше нежности. Корд собрался отвергнуть предложение Люси, когда краем глаза заметил тайно подсматривающую за ним Джонти. И он не мог не поддаться соблазну насолить мальчишке. Улыбнувшись проститутке, Корд лениво сказал:

— Интересно, как долго мы будем отдыхать, у меня давно не было женщины.

Джонти вздрогнула, услышав довольный, визгливый смех Люси и поспешила вернуться к своему занятию, когда женщина захотела посмотреть дом и шагнула на крыльцо, не дожидаясь разрешения Корда.

— А, Джонти, — насмешливо улыбнулась Люси, как только вошла в кухню. — Я вижу, что Корд занимает тебя работой, которая у тебя хорошо получается. Женской работой.

Джонти даже не подумала ответить на издевку Люси, но вся превратилась в глаза и уши, когда пара двинулась по коридору к спальне. Джонти вся сжалась, когда услышала льстивый голос Люси.

— Мы можем отдыхать в этой постели, Корд. Она кажется мягкой и удобной.

«Черта с два», — выругалась Джонти. — В моей спальне? На моей постели эта свинья хочет удовлетворять свою похоть?»

Она швырнула утюг на плиту и бросилась в коридор.

Корд собирался отклонить просьбу Люси, когда в комнату ворвалась Джонти с горящими глазами, и он почувствовал дьявольское удовольствие. А Джонти, заметив это, в отчаянии сказала себе, что он позволит этой проститутке сделать все, что она захочет только из-за того, что у нее был зуб на Джонти. Корд собирался улечься в постель с этой ненавистной женщиной! Губы Джонти сжались в тонкую линию, и ей овладела черная ярость. Нет, ей Богу, она не даст осквернять постель бабушки. С чувством собственного достоинства и с презрением, горящим в голубых глазах, Джонти произнесла сквозь сжатые зубы:

— Ни одна проститутка не будет валяться на постели моей бабушки. Только через мой труп. Будь ты проклят!

Корд шагнул к Джонти.

— Выбирай выражения, мальчишка, или я тебя побью.

Но для Джонти это оказалось слишком. Она вспотела, ей было жарко от того, что она четыре часа простояла у горячего утюга и ужасно устала от угроз Корда. Этого последнего оскорбления она не могла вынести. Джонти безрассудно и пронзительно закричала.

Повисло гробовое молчание. Корд изумленно смотрел на Джонти. Она онемела, как будто выплеснула весь свой гнев вместе с языком, разрушив все шансы сохранить эту постель нетронутой.

Наконец, Корд открыл рот, собираясь заговорить, но Люси прервала его, потребовав своим визгливым голосом:

— Ты позволяешь этому маленькому ублюдку так разговаривать, Корд? — не успел он ответить, как Люси замахнулась на Джонти хлыстом для верховой езды.

Ее поднятая рука так и не нанесла удара. Со скоростью и гибкостью зверя Джонти бросилась навстречу тучной проститутке.

Люси приземлилась на пол с громким хрюканьем, издав душераздирающий крик, сильные пальцы Джонти вцепились ей в волосы, и девушка таскала голову проститутки по полу. Корд наблюдал за парой, готовый рассмеяться. Джонти продолжала бить грязную нечесаную голову, а та ругалась так, как не ругаются даже мужчины. Но, когда Джонти занесла кулак над разъяренным лицом, Корд рявкнул:

— Довольно, Джонти, — схватив ее за пояс, он оттолкнул от борющейся с ней женщины.

— Пойдем, Люси, — Корд помог проститутке подняться на ноги и толкнул ее к двери. — Оставим эту кровать ему, если он так этого хочет. Тебе больше понравится в летнем домике.

— Но здесь есть еще две спальни, — продолжала настаивать Люси, бросив на Джонти убийственный взгляд. — Я не вижу причины…

— Там для тебя будет более веселая компания мужчин, — отрезал Корд, проталкивая ее перед собой. — Я сам устал от этого мальчишки, кроме того, — пошутил он, — ты бы не хотела, чтобы вся его святость обрушилась на тебя.

Джонти стояла посреди комнаты, тяжело дыша, слушая, как хихиканье и низкий смех отдаляются от нее.

— О, как я ненавижу этот дьявольский смех, — всхлипнула она, бросившись на кровать. Ее горячие слезы закапали на яркое одеяло.

Джонти лежала на кровати, когда в комнату спустились сумерки. Она слышала приглушенный гул голосов, прерываемый время от времени, смехом, доносящимся из летнего домика.

«Лучше я начну готовить ужин, — подумала девушка. — Скоро притащатся эти голодные „буйволы“. Она вытерла глаза, собираясь встать, когда на нее обрушился голос Корда, грубый от раздражения:

— Боже мой, ты ревешь.

Джонти была рада, что этот грубиян не мог увидеть в темноте ее красных, заплаканных глаз.

— Нет, я не реву, я дремал некоторое время, — она оборвала его.

Корд с отвращением фыркнул.

— Дремать можно слабому полу, — иронично сказал он. — Не привыкай к этому. Мэгги, может быть, позволяла тебе это, но на ранчо нет ни места, ни времени для лени.

Наконец, его словесная брань прекратилась. Но Джонти хорошо знала из прошлого опыта, что он ждал, когда она начнет опровергать его обвинения, чтобы опять наброситься на нее. Поэтому, рассудила Джонти, если она будет молчать и не даст ему возможности развернуться, он уйдет. Она лежала тихо, затаив дыхание, молясь, чтобы у нее хватило выдержки дождаться, пока он уйдет. Через окно доносилось кудахтанье кур, собиравшихся нестись.

Холодный пот выступил на ладонях Джонти от нервного напряжения, и, наконец, Корд раздраженно сказал:

— Я надеюсь, ужин будет на столе через час.

Не дождавшись от нее ответа, он сердито повернулся и, шагнув к двери, вышел, с треском захлопнув ее за собой.

Джонти широко улыбнулась: «Один-ноль в мою пользу».

Жареная оленина, картофельное пюре и бобы быстро поглощались, особенно Пончем и Редом, стремящимися побыстрее вернуться к Люси в летний домик. Понч жаловался, что Джонс и Лайтфут не были заинтересованы в услугах проститутки. Следовательно, ему с Редом придется вдвоем оплачивать ее услуги, если, конечно, Корд не примет участия, хотя бы разок.

— Как насчет этого, Корд? — Понч грузно встал из-за стола. — Ты собираешься быть вечером в летнем домике?

Корд из-под опущенных ресниц украдкой взглянул на хмурое лицо Джонти. Через минуту он небрежно ответил:

— Черт возьми, а почему бы и нет? Для меня этот день был тоже длинным и утомительным. Можно немного и отдохнуть от всего.

Он еще раз краем глаза скользнул по Джонти взглядом, когда уходил из кухни вместе с другими мужчинами и Люси, прильнувшей к его руке.

Но как только они отошли от дома в темноту, куда не доходил свет керосиновой лампы от окна, Корд отстранился от Люси.

— Иди с мужиками. Мне надо проверить, как там мой жеребец.

— Не задерживайся, — Люси погладила его по руке. — У нас будет все, как в старые добрые времена.

Корд посмотрел, как она спешила к освещенному дому, спотыкаясь о камни в своих босоножках на высоких каблуках, и заторопился. Корд покачал головой, жалея Джонса и Лайтфута. Беднягам не придется хорошо выспаться сегодня ночью из-за веселья, в котором будет участвовать Ред и Понч.

Он пошел к конюшне и через десять минут уже оседлал Ронайда и ехал по долине легкой рысцой. Корд облегченно вздохнул. Жеребец бежал легко: ему прекрасно подошла новая подкова.

Луна еще не вышла, но миллионы звезд ярко сияли, освещая зеленый ковер равнины.

«Будь проклят этот мальчишка, — пробормотал Корд в ночной тишине. — Он уже вмешивается в мою жизнь. Черт, я не могу даже взять проститутку, не чувствуя своей вины перед ним».

Жеребец плавно скакал, и Корд не стал себе напоминать, что он не хотел Люси, что поехал проветриться, чтобы не чувствовать зловония, исходящего от ее тела.

На следующее утро Джонти встала в обычное для нее время с удивительно легким сердцем. Прошлой ночью Корд не провел с Люси ни минуты. Она видела, как он ускакал верхом, и сидела в темноте спальни, дожидаясь его возвращения, а в голове у нее вертелся только один вопрос: «Пойдет ли он сразу спать или же зайдет в летний домик?»

Джонти просидела на краешке кровати почти целый час, когда услышала стук копыт, возвращающегося Ронайда. Она побежала по коридору на кухню, откуда из окна был виден загон. Сердце ее радостно забилось, когда она увидела Корда, идущего домой. Джонти чуть не перекувырнулась через стул, когда спешила назад в спальню. Она уже лежала под одеялом, свернувшись в клубок, когда Корд вошел в кухню, тихо прошел по коридору и зашел в комнату рядом с ее спальней.

На следующее утро Джонс и Лайтфут пришли на кухню с затуманенными от проведенной ими бессонной ночи глазами, а Ред и Понч — с заторможенным взглядом. Было ясно, что они совсем не спали. Корд неприязненно на них посмотрел, когда они заняли свои места за столом.

— Ну что, выжали себя до основания? — спросил он кратко.

Губы Понча расплылись в похотливой улыбке, а Ред покраснел от смущения.

— Можно сказать, да, правда, Ред? — толстяк локтем пихнул молодого ковбоя в бок. — Люси была в прекрасной форме.

— Чего не скажешь о вас двоих, — Корд окинул их каменным взглядом. — А если вы покажетесь завтра утром такими же выжатыми, как сейчас, то я отошлю вашу партнершу по постели обратно в Эбилен так быстро, что вы и глазом моргнуть не успеете. Я не потерплю отлынивания от работы. И еще одно, — Корд отправил в рот порцию жареной картошки. — Я не хочу, чтобы вы приносили с собой в дом ее омерзительный запах. Поэтому отныне, прежде чем прийти на завтрак, как следует вымойтесь в реке.

Щеки Понча зарделись, Ред уставился в свою тарелку, а Джонс пожаловался:

— Нам с Лайтфутом не очень-то по вкусу постоянно просыпаться ночью от взвизгиваний Люси и их возни и шума.

Корд тяжело вздохнул и почесал выгоревшую на солнце голову.

— Здесь есть пустая спальня, если, правда, вы не против того, чтобы спать в своих спальных мешках. По крайней мере, будет тихо.

Джонс и Лайтфут ответили, что переедут сразу же, как только позавтракают.

Через несколько минут все выходили из кухни. Джонти встала и начала собирать грязную посуду.

— Оставлять что-нибудь для Люси? — вслух спросила она.

Волк уткнул свой нос в ее ладонь.

— Ну ее к черту, правда, мой мальчик? — она потрепала мохнатую голову и соскребла все остатки в сковородку для собаки. — Пусть эта неряха сама себе готовит завтрак.

Джонти быстро умылась и, мурлыча себе под нос какой-то легкий мотивчик, быстро убрала свою постель и зашла в комнату Корда. Она подбирала его сброшенную одежду, как вдруг прервала свою песенку, недовольно подняв брови и спросив сама себя, почему это она должна быть такой счастливой из-за того, что Корд не спал с Люси вчера ночью. Ей безразлично, даже если бы он переспал с десятком проституток.

К тому моменту, как Джонти закончила уборку, она убедила себя, что ее хорошее настроение объяснялось тем, что Люси ужасно расстроится из-за того, что Корд ее бросил.

Джонти продолжала петь, пока кормила цыплят, она собрала еще два яйца, добавив их к яйцам в жестяной банке: теперь их было шесть. Вскоре она наберет достаточное количество яиц для наседки. Наконец, выведя Баттеркан из сарая и привязав ее на лужайке, она приказала себе не быть слишком довольной. Люси не будет сердиться на Корда. В конце концов, у нее была своя компания — Ред и Понч.

Но Люси все-таки, действительно, вышла из себя. Она пришла в ярость, когда немного позже зашла в кухню. Женщина уставилась на Джонти глазами, остекленевшими от ненависти.

— Ты, маленькая стерва, — сразу начала Люси. — Ты весьма довольна собой, не правда ли? Ходишь, улыбаясь и напевая песенки.

Когда Джонти проигнорировала горячую вспышку, занимаясь тем, что поставила тушить большую кастрюлю с бобами, Люси разгневалась еще больше, ее лицо стало красным, как бурак. Она уставилась на Джонти, и было ясно, как будто у нее на лбу было написано, что она была готова наброситься на стройную девушку и побить ее на полу.

Размешивая сахар в кофе, Люси пробормотала себе под нос:

— Никогда в жизни не подумала бы, что Корд Мак Байн когда-нибудь захочет спать с мужиком.

Джонти спрятала довольную улыбку. Ее молчание было лучшим оружием, по сравнению с любыми словами, которые она могла сказать. Она чувствовала, что Люси буравит ей спину своими узкими глазами, пока она молча собирала продукты, необходимые для приготовления пирога из сушеных яблок, и лишь немного вздрогнула, когда Люси требовательно и с подозрением спросила:

— Он ведь все еще думает, что ты — мужчина, да?

— О да, — Джонти нарушила молчание. — А ты хочешь, чтобы я ему сказала? — спросила она, зная, что это было последним, что требовалось ревнивой женщине.

Джонти не удивилась, когда Люси не обратила внимания на ее вопрос и хитро сказала:

— Я слышала, Корд намекал, что ты и Ла Тор — любовники, — у нее расширились глаза. — Интересно, как Ла Тору нравится то, что ты здесь с Кордом, и что он в любую минуту может выяснить, что ты — девушка?

Неужели так думали Нелли и ее девушки? Джонти задавала себе вопросы, раскатывая тесто для пирога. Или это были только грязные мысли Люси? Джонти не потрудилась ответить, а только безразлично пожала плечами.

— Ты знаешь, если это случится, то он будет преследовать Корда, — Люси размешивала кофе все быстрее и быстрее. — Ах, пожалуй, этого бандита стоит опасаться. Он зарезал слишком много людей. — Люси помолчала, раздумывая. — Если бы ты хоть немного заботилась о Корде, то послала бы его сегодня в летний домик.

Веселье и гнев боролись внутри Джонти: «Тупая сука, она еще старается воззвать меня к совести». Джонти скрыла озорную улыбку и с притворным безразличием сказала:

— Дядя Джим не будет преследовать Корда. Он любит его. Он поделится с Кордом, если до этого дойдет.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на ошеломленную женщину. С притворной серьезностью в голубых глазах она добавила:

— Понимаешь, дядя Джим уехал надолго, и он понимает, что я могла бы… ну, …. в общем, захотеть расслабиться хотя бы разок.

— Ты, сукина дочь, — рявкнула Люси. — Я расправлюсь с тобой, вот увидишь, — она вскочила на ноги и выбежала из кухни, так хлопнув дверью, что задрожали стекла.

Все легкомыслие улетучилось из Джонти. Что она наделала? Почему она позволила своему языку нести такую чепуху? Люси могла воспользоваться этими ветреными словами и исказить их как угодно. Что за историю Люси могла рассказать Корду? Джонти готова была захныкать от обиды.