48

Мой отряд первым покидал Таглиос. Мы отправились в путь тем самым утром, когда умер Бонх До Тран. Со мной шли Нарайян Сингх, Лозан Лебедь, Радиша Драх, матушка Гота и дядюшка Дой, Речник, Икбал Сингх с женой Сурувайей, двумя детьми постарше и грудной малышкой, и его брат Ранмаст. Кроме того, у нас было несколько мелких коз, нагруженных сумками, цыплята, связанные спинами, два осла, на которых по очереди ехала Гота, и повозка. Ее тащил вол, которому мы по мере сил постарались придать как можно более понурый и запущенный вид. Почти все так или иначе замаскировались. Шадар постригли волосы и бороды, семейные облачились в одежды ведны. Я так и осталась веднаиткой, но простилась с мужской одеждой. Зато Радиша, напротив, превратилась в мужчину. Дядюшка Дой и Лозан Лебедь обрили головы и стали Бходи. Лебедь выкрасил кожу в темный цвет, но, к сожалению, никакие ухищрения не позволили ему изменить голубизну своих глаз. Готе пришлось позабыть о своих замашках нюень бао.

Нарайян Сингх никаких изменений не претерпел – в сущности, он и так был неотличим от тысяч других, выглядевших в точности также.

Смотрелись мы, конечно, странновато, но кого только не встретишь на пути? Попадались и более причудливые группы людей. К тому же, все вместе мы сходились только на стоянках. По дороге мы растягивались почти на полмили – один из братьев Сингх впереди, другой замыкал шествие, а Речник все время держался рядом со мной. У каждого из братьев Сингх было по устройству, которые состряпали для них Гоблин и Одноглазый. Если Нарайян, Радиша или Лебедь достаточно далеко отклонятся в сторону от линии, соединяющей эти штуки, горло нарушителя начнет стягивать удушающее заклинание.

Никто из этой троицы об этом не знал. Как предполагалось, сейчас мы все стали друзьями и союзниками. Но друзья тоже разные бывают – одним я доверяла больше, чем другим.

На Каменной дороге, построенной Капитаном между Таглиосом и Джайкуром, мы вообще никому не попались на глаза. Однако такая уйма народу, да еще с младенцем, и повозкой, и постоянными веднаитскими молениями, и черт знает чем еще, быстро передвигаться не может в принципе. Да и погода не благоприятствовала. Я почувствовала, что просто заболеваю от бесконечного дождя.

В последний раз я путешествовала по Каменной дороге на огромном черном жеребце, который, в общем даже без спешки, за сутки покрыл расстояние между Таглиосом и Годжей на реке Мейн.

По прошествии четырех дней после выхода из города мы были все еще далеко от моста у Годжи – первого «бутылочного горлышка», где нас могла подкарауливать опасность. Именно в тот день дядюшка Дой сообщил, что мы находимся неподалеку от места, где он спрятал копию Книги Мертвых. Меня это известие отнюдь не обрадовало.

– Проклятие! Я надеялась, что это дальше. Как мы будем объяснять наличие книги, если нас остановят?

Дой улыбнулся.

– Я – жрец. Проповедник. Вся ответственность будет на мне. – Несмотря на трудности, он был счастлив. – Пойдем, поможешь мне достать ее.

– Что это такое? – спросила я два часа спустя.

Мы оказались в месте, больше всего напоминающем старые ночные кошмары Мургена о Кине. Оно было ограждено частоколом длиной двадцать ярдов.

– Кладбище. Во времена хаоса, еще до того, как появился Черный Отряд, одна из армий тенеземцев использовала это место сначала для лагеря, а потом для захоронения погибших. Они посадили эти деревья, чтобы скрыть могилы и памятники от вражеских глаз. – Заметив испуганное выражение моего лица, он добавил: – у них были свои похоронные обряды.

Это я знала. Мне даже случалось быть свидетельницей подобных обрядов. Но никогда прежде мне не приходилось ощущать такую плотную атмосферу печали.

– Тут все дело в заклинаниях, которые и призваны вызывать такое тягостное ощущение. Тенеземцы надеялись выиграть войну, вернуться и устроить тут мемориал. А до тех пор, так они хотели, пусть люди держатся подальше отсюда.

– Ничего не имею против. У меня просто мурашки по коже бегают.

– Не бойся, ничего плохого не случится. Пойдем. Это должно занять не больше нескольких минут.

Так и произошло. Или почти так – все продолжалось чуть-чуть дольше. Пришлось открывать дверь одного из этих чудных захоронений и выкапывать узел, завернутый в несколько слоев промасленной кожи.

– Это место стоит того, чтобы его запомнить, – сказал Дой, когда мы двинулись обратно. – Люди, живущие поблизости, избегают его. А нездешние вообще о нем не знают. Хорошее укрытие. Тебе понравится и Роковой Перелесок.

– Я была там. Он мне тоже не понравился, но в тот раз мне было не до того, чтобы анализировать свои ощущения.

– Еще одно хорошее потайное место.

По природе своей я не так подозрительна, как Душелов, но время от времени находит и на меня. В особенности мне подозрительны подобные метаморфозы – когда скрытный старый нюень бао внезапно превращается в неуемного болтуна и чуть ли не насильно предлагает свою помощь.

– Капитан прятался там однажды, – сказала я. – Ему это место не слишком понравилось. Что ты замышляешь?

– Замышляю? Не понимаю.

– Прекрасно понимаешь, старик. Вчера я была всего лишь еще одна дженгали, хотя и такая, с которой тебе приходилось считаться. А сегодня, вдруг, ни с того, ни с сего, я получаю непрошенный совет. Вся накопленная десятилетиями мудрость оказывается в моем распоряжении, точно я в некотором роде твоя ученица… Хочешь, я понесу это по очереди с тобой? – В конце концов, он был старый человек.

– По мере того, как шла жизнь, события разворачивались все быстрее и принимали совершенно неожиданный – но обычно благоприятный – оборот, я все более настойчиво и осознанно стал размышлять над мудрыми высказываниями Хонь Тэй, над ее предвидением, даже над ее дьявольским чувством юмора. И, похоже, в конце концов стал понимать весь смысл ее пророчеств.

– В которых, возможно, не было ничего, кроме чуши. Скажи все это Сари и Мургену в следующий раз, когда увидишься с ними. И не забудь добавить чуть-чуть больше искреннего чувства, когда будешь оправдываться.

Моя нарочитая резкость не произвела на него никакого впечатления.

Днем снова зарядил дождь. Он начался раньше, был сильнее обычного и сопровождался совершенно невероятным, просто неистовым градом. Вдоль всей дороги, укрываясь под деревьями, путешественники пытались собирать градины, прежде чем они растают. Таглиосцы никогда не видели снега и только во время сезона дождей могут посмотреть на лед – если только они не забираются достаточно далеко, в ту высокогорную область за Данда-Преш, которую обычно называют Страной Теней.

Собирать градины – забава для молодых. Старики забились как можно глубже под деревья, накинув на себя что-нибудь от дождя. Наша малышка плакала, не переставая. Ей не нравился гром. Ранмаст и Игбал одним глазом следили за детьми, а другим за путешественниками, оказавшимися поблизости. Они были убеждены, что кто-то из встреченных нами по пути непременно окажется шпионом. С моей точки зрения, они вели себя совершенно правильно.

Речник неслышно бродил между деревьями, проклиная дождь. Я понимала и его тоже.

Дядюшка Дой получил возможность на время отдохнуть от своей ноши, устроившись рядом с Готой.

Она тут же принялась ворчать и жаловаться, но без своего обычного энтузиазма.

Я уселась неподалеку от Радиши. Сейчас мы называли ее Таджик. Я сказала:

– Вы уже начинаете понимать, почему вашему брату так нравилось все время находиться в пути? – Она усмехнулась. – В каком-то смысле ему не везло. Что бы он ни затевал, всегда находились сотни эгоистов, которые ради собственной выгоды разрушали его мечту.

– Ты знала его? – спросила Радиша.

– Не очень хорошо. Не в той мере, чтобы пускаться с ним в философские рассуждения. Но он не был скрытным человеком.

– Мой брат? В таком случае, покинув двор, он изменился гораздо больше, чем я думала. Живя во Дворце, он ни перед кем не раскрывал свое внутреннее «я».

– Вдали от центра его власть была более прочной. Не нужно было считаться ни с кем, кроме Освободителя. Его люди любили князя и готовы были следовать за ним куда угодно. Что и закончилось для большинства из них гибелью, когда вы изменили свое отношение к Отряду.

– Он действительно жив? Или ты просто манипулируешь мной в своих собственных интересах?

– Конечно, я манипулирую вами. Но он жив, это правда. И все Плененные тоже. Вот почему мы покинули Таглиос несмотря даже на то, что вы с нами. Прежде всего и больше всего мы хотим, чтобы наши братья обрели свободу.

Моих ушей коснулся шепот:

– Сестра, сестра…

– Что?

Радиша молчала, с любопытством поглядывая на меня.

– Это не я, – произнесла она немного погодя.

Я в тревоге оглянулась по сторонам, но не увидела никого.

– Наверно, просто дождь шумит по листьям.

– Хм-м-м. – Радишу, конечно, мои слова не убедили.

Они и звучали неубедительно. Я почувствовала, как сильно мне недостает Одноглазого и Гоблина.

Я снова отыскала дядюшку Доя.

– Госпожа не раз повторяла, что ты колдун, хотя и не очень сильный. Если у тебя есть хоть какой-то дар, пожалуйста, используй его, чтобы выяснить, не следит ли кто-нибудь за нами. – Как только Душелов придет к выводу, что мы за пределами Таглиоса, ее вороны и Тени быстро найдут нас.

В усмешке дядюшки Доя сквозила обычная уклончивость.