74

Полтора месяца бешеной гонки остались позади. «Охотник» окольными путями, ни разу не встретившись с оуткастскими кораблями, подошел к Земле, где его чуть не приняли за шпиона и не расстреляли автоматические станции, благо удалось достаточно быстро связаться с командованием, и все благополучно разрешилось.

– Вы даже не представляете, как я рад вас видеть! А то мы уже думали, что вас и в живых-то нет, – признался вышедший на связь президент. – Так долго от вас ни слуху, ни духу…

Президент был искренен, несмотря на то, что уже знал: солдатам из прошлого не удалось сделать задуманное. Ведь оуткастский флот продолжает свое движение к Земле.

– Спасибо, но без потерь все же не обошлось, – нахмурившись, ответил лейтенант, вспоминая бой в лесу на Оуткасте, где он потерял троих человек. А один до сих пор находится в плачевном состоянии.

«Но ничего, медицина здесь на высоте, – с веселым задором подумал Роман, наверное, еще и оттого, что они все-таки добрались до дому. – Быстро поставят на ноги. Будет еще лучше, чем прежде! Так что нас рано списывать».

Камышов даже на секунду забыл о пленных, оставшихся на вражеской планете, их тогда даже искать не стали, кроме доктора Стоун. Но она сейчас вместе с Аль Хусейном.

– Я вам сочувствую…

– Спасибо.

Тратиться на долгие объяснения Роман не стал. По приземлении и приведении себя в порядок, а также после некоторого медицинского лечения, чтобы снизить последствия пребывания на радиоактивном астероиде, он сразу же направился в Главный оперативный штаб. Дела не терпели долгих отлагательств.

За длинным столом сидело все руководство в полном составе во главе с президентом Земной Федерации или того, что от нее осталось.

– Присаживайтесь, расскажите нам, что произошло на Оуткасте, – попросил президент Стив Гуттенберг.

– При всем уважении, господин президент, на это сейчас нет времени. Скажу только одно, операция прошла неудачно. Мы сумели захватить эмира, но политическая обстановка не позволила нам ликвидировать его на месте, это бы ничего не дало. Хотели привезти его сюда, но наш шаттл подбили. На этом, пожалуй, и все.

– Ладно…

– Вы подготовились к обороне?

– Конечно.

– Какими силами вы располагаете?

– Все наши строительные заводы захвачены, в Солнечной системе их лишь небольшая часть, но они работают на полную мощность…

– Сколько у вас кораблей? – прервал Камышов оправдания министра обороны.

– Больше трехсот боевых кораблей различного класса. Из них пятьдесят новейших авианосцев, на каждом по пятьсот истребителей. И около пятидесяти миллионов роботов…

– Ясно. А чем располагает противник?

– По нашим оценкам, у них больше пятисот кораблей, в том числе и трофейные. Они восстановили некоторые наши крейсеры.

– Думаю, треть от этого числа – десантные корабли, – предположил Роман. – Так что силы примерно равны, но у них все же небольшой огневой перевес и лучшая организация флота.

– Что вы хотите сказать?

– При прочих равных условиях они опытнее и смогут победить даже с меньшим количеством кораблей.

– Значит, мы обречены? – жалобно спросил министр обороны Пфайффер. – И вся работа проделана зря?!

– Не знаю, – честно ответил лейтенант, – но нам придется играть не по правилам, чтобы иметь хоть какой-то шанс.

– Мы не понимаем…

– Хорошо. Дайте карту Солнечной системы.

В ту же секунду на стене развернулась электронная карта со всеми планетами.

– Надо же! Именно так сейчас и располагаются планеты? – удивился Роман.

– Да… Это называется «Парадом планет». – Пояснил министр обороны.

– Я знаю, как это называется. Покажите, с какой стороны заходит противник.

На карте появилась жирная красная стрелка, упиравшаяся прямо в Плутон.

– Им придется пройти все планеты – одну за другой. Значит, у нас есть девять рубежей обороны…

– Почему вы решили, будто они станут тратиться на все планеты? Ведь раньше они так не делали. Подходили к столичной планете и захватывали ее, а потом крушили все остальное.

– Потому что раньше они имели дело с колониями, где хорошо развиты только обжитые планеты. Сейчас они имеют дело со всей Солнечной системой, где каждая планетарная система развита не хуже Земли и представляет для них опасность. Короче говоря, если они зайдут, образно говоря, с боку, сверху или снизу относительно эклиптики, то мы сможем их окружить. А как показывает история, война на два фронта всегда вела к поражению. Потому, если они тоже знают историю, им придется брать планеты одну за другой, чтобы никого не оставлять у себя в тылу.

– Что вы предлагаете? – спросил президент Гуттенберг, но было видно, что слова Камышова его не убедили.

– Для начала я хотел бы узнать, как собирались действовать вы. А то я смотрю, весь флот сосредоточен у Земли. Уж не хотели вы дождаться их здесь? Это было бы глупо…

– Нет, мы не собирались ждать их здесь. Просто мы думали, ведь они могли зайти с любой стороны… такая вероятность остается, не так ли? – вкрадчиво проговорил Глен Пфайффер.

– Ну, да, – согласиться Роман. – Всякое возможно.

– Ну вот, – победно проговорил министр обороны. – А поэтому мы хотели дать им решительный бой, выдвинувшись навстречу.

– Одно громадное сражение?

– Ну да!

Камышов удрученно покачал головой, показывая всю абсурдность данного плана.

– В чем дело? – спросил президент, который уже видел картину разгрома оуткастов в глобальном побоище. И ему было неприятно, что кто-то считает иначе.

– У вас ничего не выйдет.

– Но почему?

– Они свяжут ваш флот боями, пользуясь численным преимуществом, а тем временем десантные корабли прорвутся к незащищенной Земле и произведут десантирование оккупационных сил. И возможно, случится так, что Земля падет раньше, чем закончится бой в космосе, несмотря на вашу многомиллионную армию роботов.

Лейтенанту стало ясно, что такой поворот событий они даже не предвидели. «Что поделать, – подумал Роман. – Продукт рая на Земле».

– Хорошо. – Военный совет принял точку зрения лейтенанта к сведению и, что важнее – согласился с ней. – Ваши предложения?

– Для начала я хотел бы узнать, сколько у нас времени, а точнее, как далеко они от Земли? По моим расчетам оуткасты давно должны быть здесь.

– Неделя. Максимум. А что касается ваших расчетов, то вы правы, но мы задали им жару при Чайне, – с задором ответил президент, сверкая глазами в жажде крови.

– Хм-м… ясно. А что касается предложения, то я хочу им устроить кровавую полосу препятствий, – с садистской ухмылкой объявил Камышов, чем напугал нескольких членов военного совета.

– И в чем она выражается?

– В кровавости… А теперь слушайте, работы будет много.