Love flows around my heart

Пустота, пронзившая мир, превратилась в звук. Квазиморда привык слушать музыку – и сейчас ему не составило труда распознать мелодию.

Эта фраза звучала в пустоте, пронзившей весь мир. Горбун вспомнил. Старая песня Сандры, «Around my heart» – недавно он ставил в эфире свежий ремикс этого хита.

И тут Квазиморду осенило – когда он восстановил в памяти текст этой песни:

Слушая песню, возникшую в его сознании, Квазиморда мысленно перенесся в лето 85-го года. И все вспомнил. И все понял. Это было очень просто. И он твердо сказал себе:

– Хочу, чтобы мы оказались лицом к лицу, как в песне!

Звуки клавишных и ударных стирали мир. Это было несложно – ведь основным компонентом мира уже была пустота, превратившаяся в песню. Стереть остальное было гораздо проще. Но три красных тридцатиэтажных высотки почему-то не хотели исчезать вместе с остальным миром – и Квазиморда понял, почему, вспомнив клип на песню «Around my heart» и маячившие там небоскребы Нью-Йорка.

Когда мир окончательно стерся, оставив лишь три высотки и клочок заасфальтированного тротуара, Квазиморда обернулся. И конечно же, она была здесь. Неожиданно он почувствовал, что тяжесть, вечно пригибающая его к земле, куда-то исчезла – больше ничто не давило на плечи. Квазиморда разогнулся, горб рассасывался на глазах. Он больше не был горбуном, а значит, не был и Квазимордой. Теперь у него не было имени, но ему это было безразлично.

– Лилька! – воскликнул он и бросился ей навстречу.

Эсмеральда с сомнением взглянула на него, затем, видимо, что-то вспомнила и воскликнула:

– Витька! Да неужели это ты?

Да, именно так и звали нашего героя до того, как он превратился в ди-джея Квазиморду – Витька, Виктор Гугин. Над ним часто подшучивали из-за горба и из-за сходства фамилий с писателем Виктором Гюго, чье воспаленное воображение выплюнуло в мир образы горбуна Квазимодо и цыганки Эсмеральды. И поскольку миром стал править развитой постмодернизм, Витьке было просто некуда деваться – ему пришлось стать Квазимордой и никем иным. Так и продолжалось до тех пор, пока за исправление его судьбы не взялся Шурик Клыгин – верный служитель развитого постмодернизма, породивший три десятка буддийских мушкетеров и бессмертное чудовище, переходящее из книги в книгу и именованное Джоном Дебри.

Квазиморда с Эсмеральдой обнялись, поцеловались – и мир начал преображаться. Теперь вокруг них клубились розовые, алые и золотые облака невероятных форм. И где-то за облаками скрывался самый красивый закат во Вселенной… Почему бы и нет?

В конце концов, Шурик Клыгин давно подсел на идеи прикладного солипсизма и уже много лет не устает их юзать. Что не уменьшает его творческих заслуг.

Свами Гималайский вытанцовывавал брэйк-данс на облаке, разрисованном оранжевыми оттенками золотого заката. Мир пел припев голосом Сандры:

Наконец, они взглянули друг на друга, и она спросила:

– И что теперь?

– Не знаю, – сказал он.

– Может быть, пойдем домой? – спросила она. – Как в песне «Take me back to your house»?

– Конечно, можно, – он рассмеялся. – Но я не знаю, где наш дом.

– И я не знаю, – кивнула она.

– Тогда пойдем… куда глаза глядят, – сказал он.

Глаза глядели на закат.

И пошли они прямо в закат, и в воздухе играла песня «Love Flows On» Оливера Шанти…

The end

Make love, no war.