Глава 10. Крейда

Мартис одарил Николая недобрым взглядом и проворчал:

— Ник, твоя идея с двойником мне не кажется умной. Да, этот парень ловко подменял тебя на гонках и особенно после них, но здесь, на линкоре, Дядюшка Сальве его обязательно раскусит. Более того, он распознает подмену уже после первого же нашего с ним совещания и тогда старик точно взорвётся. Понимаешь, Никки, ну, не любит он всех этих шпионских хитростей. Разведку боем он понимает, а вот то, что твой двойник будет подменять тебя на борту его линкора, не потерпит ни за что.

— Ну, тогда давай ему об этом расскажем, Март. — Улыбаясь сказал Николай — Он же не дурак и всё поймёт, а Прапор это моё вылитое второе я и всё пройдёт, как по маслу. Он ведь и так подменял меня на линкоре целый год, хотя и бывал на нём наездами, в перерывах между тренировками и соревнованиями.

— Это не совсем одно и то же, Ник. — Отмахнувшись от слов Николая рукой возразил граф — Пойми, тогда между тобой и Сальве не было таких взаимоотношений, как сейчас. Всё изменилось, Никки, ты теперь вторая правая рука Сальве и он на тебя очень надеется. Ты думаешь если он принял дар Республики, так уже всё, стал её другом? Нет, парень, Сальве и на дух не переносит республиканцев и тебя он принял только потому, что и ты от них тоже не в восторге. Он старый консерватор и не выходит в отставку только из вредности и теперь, когда «Оффенсио» своими победами может прославить космофлот Империи, тянется изо всех сил, чтобы так оно и было. Он прекрасно понимает, что Тиберий слаб и безволен, а потому является игрушкой в руках принцев Конде, которые множатся, как тараканы. Но он свято верит в Империю, в несгибаемый дух таких её аристократов, как он сам или Братец Сумми, верит, наконец, в Прогениторов, которых знает, как облупленных. Верит он и в тебя, Никки, понимая, что ты служишь Империи не ради денег, а ради того, что она тебе даёт, своей любви за то, что ты с честью носишь чёрный мундир её легионариуса. В Республике же он уважает одних только её легионариусов, с которыми постоянно соревнуется, а всех остальных её граждан терпеть не может. Поэтому давай сделаем так, Ник, как я предлагаю. Ты сейчас пойдёшь и скажешь Сальве, что тебе нужно тренироваться и учить космических гонщиков летать на серебряных молниях, а я свяжусь с Ролло и вместо тебя на Рианон отправится твой двойник. После того, как Тиалла подарила нашему Дядюшке Сальве целую неделю любви, одно упоминание о том, что ты будешь учить её гонщиков, мигом снимет любые его возражения. Поверь, напарник, так будет гораздо лучше и намного надёжнее.

— Уговорил, речистый. — Хмуро согласился Николай — Хорошо, я согласен, хотя это и создаст мне ещё целую кучу трудностей в самом ближайшем будущем. Ох, не пойму я этого старого ворчуна, Март. Какого, спрашивается, рожна он окрысился на этих несчастных республиканцев? У вас в Империи что, своих засранцев мало? Чем, спрашивается, этот граф Вигано лучше некоторых республиканцев? Чего-то я точно не понимаю. К Улли он отнёсся почему-то, как к родному сыну, хотя тому просто редкостно повезло, что его не поставили к стенке, а на Ролло чуть ли не волком смотрит, хотя уж он то точно ни в чём не виноват.

Март снова махнул рукой и признался:

— А я почём знаю, Никки? Вот такой он у нас, Дядюшка Сальве. Хотя знаешь, если Ролло завтра вернётся обратно на Рианон, даже в том случае, если этот тип в знак протеста не наденет на себя мундира, Сальве первым примчится к нему, чтобы поприветствовать и расцеловать в обе щёки. Вот ты говоришь, что и среди аристократов встречаются выродки вроде Вигано. Да, не спорю, есть, но в том-то всё и дело, что, во-первых, их у нас не так уж и много, просто они у всех мельтешат перед глазами и потому кажется, что их так много, а, во-вторых, каждый настоящий аристократ, который имеет более высокий титул, никогда не даёт им спуску и если только заподозрит в чём-либо предосудительном моментально бьёт по роже. С тобой и князем Горацием я согласен только в одном, император Тиберий, а до него император Максимилиан, его дед, очень сильно развратили некоторых аристократов на Рианоне. В провинции, вот где ты найдёшь настоящих аристократов, Никки, а, уж, никак не в столице. Ладно, хватит болтать, пора заняться делом, корыто Хэка стартует на Крейду через три дня, а ты ещё не готов к этой операции.

Это кто не готов? Я не готов? — Притворно возмутился Николай — Ага, поучи меня, контрразведчик недобитый. Плохо ты знаешь меня и моих парней. Нам в дорогу собраться, только подпоясаться. Мы, как пионеры, всегда готовы к работе.

Гадая о том, как командир линкора отнесётся к его более, чем месячной отлучке, именно столько времени должно было уйти на предстоящую операцию, Николай отправился к Дядюшке Сальве и провёл добрых полчаса в приёмной, прежде чем смог войти в его кабинет. Космос-адмирал действительно нахмурился, услышав о том, что он собирается на пять недель отправиться на Рианон, но смягчился, узнав, что призовой пилот «Оффенсио» собирается помимо тренировок на трассе «Лабиринт Ника», самой сложной в галактике, учить космических гонщиков гонять на серебряных молниях. Благодаря его заступничеству Тиалла Кост-дэг-Рати, которая и так огребла огромный куш, ещё и смогла прикупить для своей команды серебряные молнии, которыми в срочном порядке принялись укомплектовывать имперские крейсеры и потому те были в большом дефиците.

Не смотря на добрые напутствия, Николай вышел из кабинета Дядюшки Сальве выглядя так, словно получил очередную вздрючку. Право же, пока он был призовым пилотом и простым пилотом меча, ему жилось на линкоре куда проще и легче. С того момента, как космос-адмирал эс-Аггер подписал приказ на него и графа эс-Урсуса, его могли в любое время дня и ночи вызвать на совещание или устроить ему чуть ли не самую строгую проверку на профпригодность. Более того, Николаю всё чаще приходилось испытывать на себе знаменитую убийственную иронию Дядюшки Сальве, но вместе с тем он всё же больше приобрёл, чем потерял и теперь старожилы линкора, которые раньше рукоплескали ему лишь как призовому пилоту, не стесняясь консультировались с ним по самому широкому кругу вопросов. Так каких-то пару дней назад космос-командор эс-Цертус затащил его в святая святых линкора, — пункт управления огнём, выставил на стол бутылку коньяка, вазу с виноградом, шоколад и буквально взмолился:

— Никки, мне нужна твоя помощь! Дай мне Гринписа на месяц. Всего на один только месяц, если не хочешь, чтобы я перестрелял половину этих тупых ослов, которые называют себя канонирами-техноэмпи и не пошел под суд военного трибунала. Парень, твой Гринпис способен творить чудеса. Говорят, что как канонир он сможет дать сто очков форы даже тебе, ведь не случайно ты гоняешь вместе с ним и Кинг-Конгом. Я хочу, чтобы он научил моих парней стрелять так же метко.

Николай презрительно скривился в ответ и сказал:

— Визус, тебе нужен не он, а майор Клейтон, — Майк Медведь. На «Очке» именно он главный канонир. Медведь у меня координирует огонь не только всех орудий нашего гладиуса, но и всех молний и в этом деле ему нет равных. Твои канониры отличные снайперы, Визус, но с тех пор, как отпала надобность во всём этом железе, — Николай обвёл рукой вокруг, указывая, впрочем, не на новейшие компьютеры, а на стены кабинета — Они просто соревнуются друг с другом и показывают поразительные результаты, но оно и понятно, линкор ведь не вертится в космосе, словно уж на сковородке. Если ты последуешь моему совету, то Медведь просто проанализирует действия всех твоих канониров и выберет тех, из которых можно составить команду координаторов, ну, и ещё он научит их общаться с вашим компьютером, которым ты зря теперь так пренебрегаешь, Визус. Техноэмпат он ведь только тем и хорош, что может чувствовать даже компьютер, только комп должен стать для него не продолжением глаз, рук или ног, а как бы дополнительными мозгами. Кстати, Виз, в первую очередь это дело должен освоить ты, а то вот ведь какая петрушка получается, республиканцы сделали тебя отличным техноэмпи, ты даже гладиусом управляешь не хуже любого другого пилота, а такой простой вещи не понимаешь, что это даёт тебе, прежде всего, новые возможности, как командиру.

В прежние времена барон эс-Цертус в ответ на это просто послал бы Николая куда подальше, не говоря уже о том, что никогда бы не пригласил в свой кабинет, а в этот раз он не только выслушал его очень внимательно, но и сразу же предпринял все необходимые меры. В его отсек тотчас был вызван Медведь, старший из Трёх Богатырей, и барон объявил всем своим людям о том, что они поступают к нему в ученики до тех пор, пока не научатся стрелять так, словно они один канонир, а не полторы сотни диких беллаторов, то есть партизан. Медведю же он разрешил съесть живьём каждого, кто не будет внимать каждому его слову. Видимо считая, что такое прозвище тот получил не за свою массивную фигуру, а за кровожадность.

Экипаж линкора относился ко всем людям, которые присоединились к Нику Сильверу, с двойным уважением. Во-первых, их всех уважали, как лучший экипаж гладиуса, а, во-вторых, отдельно отмечая их боевые навыки, как диверсантов и спецназовцев. После Анакаста это не вызывало ни у кого никаких сомнений, а приказ командира линкора только открыл все те шлюзы, которые хоть как-то сдерживали их эмоции. В общем они перестали быть на линкоре пусть и важными, но всё же пассажирами, а потому вовсю пользовались всеми теми наработками, которые были сделаны экипажем за долгие годы и с чем безуспешно пытался, время от времени, бороться Дядюшка Сальве. Теперь если кому-то нужно было срочно смотаться на пару, тройку часов на какую-нибудь планету, воспользовавшись для этого корабельным транс-телепортом, они могли не только сделать это на халяву, но и обманув при этом главный компьютер.

После приказа Дядюшки Сальве граф эс-Урсус лично познакомил Николая с самыми главными людьми на линкоре, артифексами, — мастерами, которых точнее было бы назвать боцманами. Именно от этих парней в значительной мере зависело, как будет обустроен их быт на корабле, а также многое другое, включая то, как они будут экипированы. Артифексы «Оффенсио» быстро наладили контакт со своими коллегами на республиканской военной космоверфи и получили с неё гораздо больше, чем тем было предписано им отдать. Ну, а поскольку Николай стал на линкоре тем самым человеком, кому вменялось в обязанность быть занозой в заднице врага, артифексы чуть ли не поклялись ему в том, что достанут для него всё, что угодно, хоть точно такой же ночной горшок, как у императора.

Когда граф эс-Урсус спросил Николая, зачем он хочет отправиться на Крейду вместе с Хэуксом Шонком, ведь у них и так имеется множество материалов по ней, то он ответил ему с насмешливой усмешкой:

— Март, это будет самая обычная прогулка при полной луне. Немножко побегаем, тихонько постреляем, что-нибудь взорвём и вернёмся. Правда, мы сделаем всё так, чтобы это прямо указывало на то, что работали именно диверсанты с «Оффенсио».

Когда он поставил именно такую задачу перед Солом Армигером, главным артифексом линкора, тот, не спрашивая зачем нужно так сделать и даже моргнув глазом, немедленно ответил ему:

— Сделаем, командор. Будет примерно то же самое, как если бы на каждом осколке расписался сам Дядюшка Сальве.

Николай верил слову Сола ничуть не меньше, чем заверениям Гамлета, когда тот ваял какую-нибудь легенду внедрения или план инфильтрации на территорию врага.

Поэтому прибыв на Пятачок, Николай нисколько не удивился, увидев там Кинг-Конга и Гамлета, сидевших на целой груде тюков со снаряжением и спецоборудованием. Он даже неприязненно поёжился, ведь всё это им придётся тащить на Крейде на своих собственных плечах ввосьмером. Именно столько человек входило в экипаж ещё одного старого вояки, — Хэукса Шонка. Хотя Николай и сказал командиру линкора, что отправляется вместе с Кинг-Конгом и Метеором-Гамлетом на Рианон, куда уже был отправлен со Стилана Прапор, начальник службы перемещения, хитро подмигнув, тотчас перебросил их на Дэгию. Пока ипис белаторис — партизанский начальник, так шутливо называли Николая на линкоре, беседовал с Дядюшкой Сальве, Мартис успел предупредить Хэка об их скором прибытии и потому прямо с линзы галактического транс-телепорта они забрались в кабину флайера с затенёнными стёклами.

Пока в грузовой отсек флайера загружали их багаж, Гамлет быстро изменил внешность себе и своим товарищам и потому они вышли из него через три четверти часа совершенно другими людьми. В загорелых дочерна космолётчиках, одетых ярко и крикливо, теперь уже никто не мог узнать Мудреца, Кинг-Конга и Гамлета. Вернувшись с одного из дэгийских курортов, экипаж «Клервона», так назывался небольшой, но очень шустрый и хорошо вооруженный транспортник Хэукса Шонка, тотчас приступил к его подготовке в очередной рейс на Крейду. На этот раз Хэк подрядился привезти паучихам большую партию электронных узлов, из которых при желании можно было изготовить продукцию сугубо военного назначения и тут уж ничего нельзя было поделать. В Содружестве на товары двойного назначения смотрели сквозь пальцы и это была одна из тех причин, по которой космические пираты имели на вооружении даже ракеты с термоядерными боеголовками.

Все три следующих дня они вкалывали, как рабы на галерах, настолько запущенным оказалось корыто Хэукса Шонка, которое кто-то то ли по ошибке, то ли спьяну назвал «Превосходный». Зато Хэк, старый космодесантник давно уже вышедший в отставку, никак не мог нарадоваться на свою новую команду, выдававшую себя благодаря самым современным средствам перевоплощения за старую, с которой он бороздил просторы космоса уже добрых полтора десятка лет. Причём никого ему даже не пришлось уговаривать. Увидев, на чём именно им предстоит лететь на Крейду, Николай и его люди сразу же приступили к работе и вкалывали по семнадцать часов в сутки, чтобы потом, во время полёта, иметь возможность спать совершенно спокойно.

Особое беспокойство у всех вызывали электронные системы «Превосходного» и его импульсные пушки. Да, и маршевые турбины тоже нуждались в тщательной настройке. В итоге космический грузовик был более или менее подготовлен к полёту и Николай, проверив импульсные пушки сразу после того, как они покинули пределы звёздной системы, отправился спать. Полёт прошел на редкость спокойно, никто и не ожидал ничего иного. Не станут же энергоны нападать на космический корабль, который и так везёт для них нужные им электронные комплектующие. Впрочем всё то, что находилось в трюмах «Превосходного», представляло из себя не то, чтобы хлам, нет, все электронные блоки были исключительно высокого качества, вот только собрать из них можно было одни только бомбы замедленного действия, которые должны были рвануть тогда, когда вся та техника, которую ими оснастят, вступит в бой с хомо и гумми.

Это был своеобразный тест для проверки обитателей Крейды на предательство. То, что имперская военная база на этой планете, явно, занималась деятельностью по крайней мере предосудительной, Николаю стало ясно из доклада Ульма Тарниса. Не требовало никаких особых доказательств и то, что на Крейде имелись секретные подземные заводы, размещённые в горном массиве, который охранялся намного лучше, чем яйца Кощея Бессмертного. Имелся там ещё один секретный объект, на который по словам Хэка, вообще нельзя было проникнуть ни под каким соусом, расположенный в самом центре горного массива. Над ним нельзя было пролетать даже двигаясь по орбите и всякий корабль, который нарушал этот запрет, сбивался паучихами. После того, как те угробили несколько пиратских кораблей, имевших неосторожность нарушить этот запрет, желающих экспериментировать больше не находилось.

Николай, планируя этот визит вежливости и доброй воли, хотел взорвать что-нибудь на Крейде, но ещё так и не выбрал, что это будет. Такую задачу упрощало то, что таможня и пограничный контроль на этой планете отсутствовали. Туда можно было ввозить и вывозить оттуда любое оружие, хоть водородные бомбы огромной мощности. После того, как они прочитали доклад Улли, это никого особенно и не удивило. Ничего иного от крупнейшей пиратской базы в галактике ожидать и не следовало. Единственным ограничением было только одно, на Крейде не мог совершить посадку ни один космический корабль имевши на своём борту включённые галактические транс-телепорты и эмиттеры телепорт-сигнала, благо это было легко отследить специальным сканирующим оборудованием. Их нужно было отключать и опечатывать ещё на границах звёздной системы, за чем и следило несколько десятков патрульных кораблей.

Послабление было сделано только в отношении немногих имперских космических кораблей, в число которых входил и крейсер «Эксплараториус». Официально на Крейде имелся всего один галактический транс-телепорт, да, и тот находился на имперской военной базе. Поговаривали, что принц Тремер Конде боится летать не то что на космических кораблях, а даже на флайерах и поэтому чёрные паучихи сделали для него исключение и разрешили поставить транс-телепорт. Почему они так не любили это самое удобное и безопасное транспортное средство, было непонятно, но скорее всего для этого у них имелись весьма важные причины, раз автоматические боевые спутники уничтожали каждый космический корабль, который нарушал это правило, ну, а поскольку для полётов на Крейду требовалось особое разрешение, то на это в Содружестве просто закрывали глаза.

До некоторых пор такое положение вещей ни у кого не вызывало подозрений, ведь на Крейде постоянно присутствовали боевые космические корабли Империи. О том, что на эту планету частенько прилетали разные тёмные личности, знали многие, но они прилетали и на другие планеты. Знало Управление С и о том, что с чёрными и серыми семейками якшаются одни только Конде, но и это долгое время не вызывало никаких подозрений. Крейду просто обходили стороной, что и взбесило Николая после того, как он познакомился с досье Ульма Тарниса, стремившегося в первую очередь доказать, что Тассия Герас работала на чёрных паучих и, возможно, на Империю Рианон. Диверсию на этой планете он задумал вовсе не потому, что хотел доказать правильность выводов Улли, а только для того, чтобы лишний раз позлить семейку Конде и чёрных паучих, которых он как раз и считал теми самыми таинственными энергонами.

Полёт прошел нормально и вскоре, как только имперские стражи порядка из корпуса имперской безопасности, то бишь личной гвардии принца Лакуса Конде, отключили опечатали всё, что имело хоть какое-то отношение к телепортации, старине Хэку разрешили лететь к Крейде. Посадку он совершил в космопорту города Гулааж, столицы чёрных и серых паучих. Это уже было неплохо, поскольку горный район, который интересовал Николая всё больше и больше, находился на одном с ней континенте всего в трёх с половиной тысячах километров. При подлёте к Крейде, начиная с того момента, как они вошли в звёздную систему, им удалось просканировать его и получить несколько десятков отличных снимков не только горного массива Лунж, но и кое чего из того, что скрывалось под слоем камня толщиной в несколько десятков метров. Этого диверсантам с «Оффенсио» уже хватало, чтобы начать планировать экспедицию в горы.

Через час после посадки на борт «Клервона» прибыло семь чёрных паучих, одетых в бирюзовые военные мундиры, украшенные серебряным шитьём, а вместе с ними пятеро хомо и гумми и Хэк с Механиком повели их в трюм. Остальные члены экипажа собрались в столовой и принялись обсуждать, чем бы им теперь заняться. Один из гумми, судя по внешнему виду риценероид, уже обмолвился, что стоянка будет долгой, поскольку он намерен очень тщательно проверить качество электронных узлов, привезённых Хэком. Того от такого заявления, аж передёрнуло, но он сдержался и лишь язвительно сказал:

— Да, хоть год проверяй, но учти, сверх тех трёх дней, что обычно уходит на разгрузку, за каждый следующий день простоя Великая Чёрная Семья будет платить мне по сто пятьдесят тысяч кредитов. Извините, фриледи, но это бизнес. — Паучихи поворчали для приличия, но согласились, после чего Хэк прорычал — Недер, передай этим бездельникам, что у них образовался ещё один отпуск. На этот раз неоплачиваемый.

Обиженные члены экипажа, собравшись в столовой, принялись на все лады распекать Хэукса Шонка, владельца и капитана «Клервона». Больше всех горячился Кинг-Конг, изображавший из себя старшего механика Климмера. Потрясая кулаками, он завопил, едва только переступил порог:

— Старая сволочь! Мало того, что он отказался оплатить мне сверхурочные, заставив вычистить этот летающий хлев, так он ещё и решил лишить нас, как минимум, месячного жалованья и всё из-за твоей тупости, Манкер! Какого чёрта ты затеял тогда склоку с тем парнем, который потребовал починить те поганые ящики с какой-то рухлядью?

— Климми, не бесись. — Попытался успокоить товарища суперкарго корабля Манкер Лир — Мы ещё найдём способ, заставить Хэка расплатиться с нами.

Наивность Манкера возмутила всех остальных членов экипажа «Клервона» и они принялись во весь голос ругать своего работодателя за скаредность. Всю эту склоку они устроили только потому, что команда патрульного крейсера напичкала их транспортник просто огромным количеством жучков и о том, чтобы разговаривать о своём, о девичьем, нельзя было и мечтать. Единственным местом, где не навесили микрофонов и крохотных видеокамер, была капитанская каюта, но её Хэк запер на ключ. В конечном итоге именно Манкер Лир внёс дельное предложение:

— Парни, чем гавкаться попусту, давайте лучше прошвырнёмся по Крейде. Тут неподалёку есть прекрасный горнолыжный курорт. Кататься на лыжах с гор, чтобы свернуть себе шею, я не любитель, но мы можем взять и просто прогуляться по горам. Пожить пару недель, как дикие горцы.

— Это ты у нас дикий горец! — Воскликнул Вилли Дарк, медик «Клервона» — А мы вполне цивилизованные, но мне твоё предложение нравится. Мы можем совершить парочку восхождений. На Крейде есть множество непокорённых вершин. Так что лично я за, парни. Это будет очень увлекательная прогулка.

Кинг-Конга поддержали все остальные и члены экипажа немедленно развернули на столе принесённую им карту с уже намеченными маршрутами. Все они проходили всего в полутора тысячах километров от интересующих их района. Николай предложил взять напрокат большой флайер и лететь на нём, чтобы совершить посадку южнее горнолыжного курорта, в небольшом брошенном посёлке, в котором когда-то жили люди, но почему-то съехали оттуда. Он же и отправился на мотороллере в космопорт, чтобы нанять флайер и вскоре прилетел на нём к месту посадки. Машину он выбрал здоровенную, с большим грузовым отсеком и единственным её недостатком было то, что и она была напичкана подслушивающими и подглядывающими устройствами. Они быстро погрузили на неё рюкзаки со снаряжением, после чего погрузили в него пять больших ящиков с оружием и взрывчаткой, про которые Вилли, который был ещё и коком, нарочито радостным голосом громко воскликнул:

— Вот, парни, упёр с камбуза! Пусть теперь Хэк гадает, как из закрытого продовольственного склада исчезли пять ящиков с солдатскими пайками. Это лучше, чем варить кашу в котелке. Зато в этих горах много речек и я всё время буду кормить вас отличным рыбным супом. Рыбы в этих речках много.

Оставив в столовой записку для Хэка, туристы, хохоча во всё горло, погрузились на борт флайера и улетели в Дахор. Через час они были уже там и, покружив немного над красивыми горами, покрытыми снегом, совершили посадку в местном аэропорту, где первым дело отправились в туристическое агентство. Там нисколько не удивились желанию экипажа «Клервона» провести в горах пару недель. Гулааж, в отличие от всех остальных городов хойниро недавнего прошлого, мало чем от всех остальных городов миров Содружества и если бы не некоторые архитектурные приметы, являющимися прямым следствием того, что семьдесят процентов населения Крейды составляли арахниды, этот город можно было легко спутать с городами хомо и гумми. Но это только на первый взгляд.

Между Крейдой и тем же Рианоном имелась всё же различие и заключалось оно в том, что Крейда по сути дела представляла из себя одну огромную казарму, так много в было арахнидов одетых в бирюзовое. Да, и тех хомо и гумми, которые обитали на этой планете также нельзя было отнести к людям мирных профессий, если пиратство в космосе можно было назвать профессией. Николай специально не стал осматривать достопримечательности Гулаажа, поскольку таковых кроме кабаков, казино и публичных домов просто не было. Обстановка в них царила в общем-то мирная, ведь для пиратов Крейда по сути была и базой, и домом, но на тех торговцев, которые ещё не стали для них своими в доску, а именно таким был Хэк, начавший торговать с чёрными паучихами всего три года назад, они поглядывали косо.

Жучков никто из группы Николая не боялся. Их по всей Крейде было установлено столько, что следить за всеми можно было только с помощью компьютеров, а уж их-то всегда можно было обмануть, поскольку они реагировали или на определённые слова, или на вид оружия и взрывных устройств. Кинг-Конг, демонстративно открыв по очереди все пять ящиков, доверху заполненных одинаковыми пластиковыми коробочками, довольным голосом известил всех, что упёр всё самое лучшее. По пути в Дахор они всё время обсуждали, как им следует поступить и сошлись на мнении, что в первую очередь им нужно официально зарегистрироваться и договориться о том, чтобы в случае чего в горы была выслана спасательная экспедиция. Правда, когда они заявили об этом в туристическом агентстве какой-то старой паучихе, возлежащей на лежанке в окружении мужей, та вытаращила на них все свои восемь глаз и визгливо выпалила:

— Вы с ума сошли, хомо! Никто не станет из-за вас посылать в горы никаких спасательных экспедиций. Одно дело вытаскивать вас из сугроба, и совсем другое лезть в эти проклятые горы. Так что думайте обо мне, что хотите, но лично я спасать вас не намерена, так и знайте. Не моё это дело.

— Но, фриледи, вы хотя бы сможете послать кого-либо за нами на нашем же флайере? — Взмолился Николай — Мы ведь просто хотим выйти отсюда и через две недели прийти вот сюда.

Паучиха, посмотрев на маршрут, проведённый фломастером на туристической карте, презрительно щёлкнула жвалами и велела одному из мужей подать ей другую карту. Так карта, которую она расстелила на столе, была гораздо подробнее и на ней был обведён красным запретный горный район. Убедившись в том, что маршрут не подходит к нему ближе, чем на тысячу километров, она ткнула пальцем карту и сказала:

— Всё, что я могу вам дать, это карту и добрый совет, — если хотите вернуться живыми, не подходите даже близко к этой красной линии. Как вы будете возвращаться назад, это уже ваше дело и меня оно не касается, а за нахождение на нашем курорте вам придётся выложить по две тысячи кредитов за каждого, если вы решили провести в этих горах всего две недели.

Деньги были небольшие и потому, посовещавшись, туристы-диверсанты согласились и Николай, расплачивайся, спросил:

— Фриледи, может быть вы тогда подскажете мне, где нам купить устройство дистанционного управления флайером?

На это паучиха согласилась весьма охотно и даже послала за таким устройством на склад одного из своих мужей, что обошлось им ещё в три тысячи кредитов. Зато паучок сам установил его на приборной панели и даже объяснил, как им ловчее всего пользоваться. Несколько раздосадованные, они сели в флайер и продолжили своё путешествие. Ещё через полчаса они посадили флайер на заброшенной посадочной площадке и поскольку утро было в самом разгаре, решили не терять времени и выступить в путь. Из грузового отсека были извлечены здоровенные рюкзаки и все принялись упаковывать в них солдатские пайки из ящиков. Кое что в рюкзаки не поместилось и половина содержимого одного ящика осталась на борту флайера. Закрыв его и включив охранную сигнализацию, туристы взвалили на себя рюкзаки и бодрой походкой бывалых путешественников пошли прочь от посёлка, то и дело нацеливаясь друг на друга и на окружающие пейзажи крохотными видеокамерами.

Самая хлопотная часть операции была завершена и начиналась её самая сложная и ответственная фаза, — инфильтрация на вражескую территорию. Пока они отсутствовали, проявляя при этом чудеса беспечности, ловкий пучок открыл грузовой отсек прицепил на рюкзаки крохотные радиомаяки. На большее ему времени не дали. Теперь местные сотрудники безопасности могли отслеживать все их перемещения с помощью приборов. Главное же заключалось в том, что жучки установить паучок не успел из-за того, что Гамлет вовремя спохватился и пошел к флайеру за своей личной карточкой, дав при этом паучку улизнуть незамеченным. Теперь, шагая по лесу, они могли разговаривать не боясь того, что их подслушают. Миниатюрный радар показывал, что с воздуха за ними никто не наблюдает, но никто из-за этого не расслаблялся и все были начеку.

Их подозрительность вскоре себя оправдала. Над ними на большой высоте пролетел небольшой разведывательный флайер, сделал несколько кругов и вскоре улетел, убедившись в том, что они следуют в разрешенном направлении. К вечеру они удалились от заброшенного посёлка на добрых сорок километров и остановились на ночлег в большом гроте, так удачно попавшимся им на пути, где и принялись собирать из солдатских пайков оружие, мощные взрывные устройства и три двуногих шагающих механизма. Именно они должны были обеспечить бесследное исчезновение Николая, Кинг-Конга и Гамлета с маршрута.

Заодно были собраны ещё и три сверхлёгких, ранцевых летательных аппарата, на которых он должны были добраться до запретной зоны и, если повезёт, забраться вглубь неё. Так что спать в эту ночь спокойно предстояло только четверым туристам из семи. Как только стемнело, трое главных диверсантов вышли из грота. Если раньше они походили на шагающие по лесу шкафы, то теперь, когда рюкзаки висели спереди до колен, а на спине матерчатые ранцы, одетые в длинные чёрные накидки из специальной ткани, делающей их невидимыми для радаров, они более всего походили на трёх пингвинов, решивших полетать на дельтапланах. Ни с кем не прощаясь они взобрались на пригорок, взлетели с него и, развивая довольно высокую скорость, полетели в сторону Лунжа, стараясь не подниматься высоко над лесом.

Через полтора часа они летели над горами не поросшими лесом, но тут снега почти не было и потому увидеть их из космоса или с борта патрульного флайера было почти невозможно. Петляя по горным ущельям, перелетая через хребты, три опытных диверсанта в предутренний час совершили посадку в узком высокогорном ущелье почти на половине пути к границам запретной зоны. Пока Николай и Рустам устраивали среди камней место для днёвки, Кинг-Конг отправился к реке, чтобы наловить рыбы. Из еды они взяли с собой одни только высококалорийные концентраты, а потому котелок ухи им вовсе не помешал бы. К счастью в реке действительно было полно рыбы, похожей на форель и вскоре они уже уписывали за обе щёки наваристую уху и облизываясь посматривали на жареную рыбу.

Группа прикрытия доложила, что у них всё в порядке и они отправляются в путь и потому все трое забрались под маскировочный полог и завалились спать. Их сон должны были охранять два десятка крохотных датчиков движения. День прошел спокойно и с наступлением ночи они снова взмыли в воздух и продолжили путь. Свою следующую остановку они сделали в нескольких десятках километров от реки Сижаан, за которой начиналась охраняемая зона. На этот раз диверсанты уже не дрыхли весь день без задних ног. Николай достал из ранца миниатюрный летательный аппарат-разведчик, которому была придана форма местной хищной птицы, похожей на сокола, и запустил её в небо.

Как и вчера они совершили посадку в укромной ложбине. Здесь горы были пониже, менее скалистые, но зато поросшие высоченными деревьями с раскидистыми кронами, похожими на кедры, только с более диной хвоей. Прежде чем направлять птичку к реке, Николай внимательно осмотрел лес от того места, где они затаились и до самой реки. Как он и предполагал, в лесу были разбросаны то там, то сям датчики движения. Сделано это было грамотно, датчики образовывали сеть, но очень уж нагло, так как их выставили на всеобщее обозрение. Судя по всему датчики реагировали на всякое двуногое существо ростом выше метра пятидесяти. Пройти через эту полосу шириной в десять километров было невозможно, но её можно было преодолеть поверху, правда, лететь им предстояло через лес, а ночью это было чистейшей воды смертоубийством. Запросто можно было напороться глазом на какой-нибудь сучок и, абзац, здравствуй бабушка.

За рекой творилась точно такая же картина, только полоса датчиков тянулась на добрых двадцать километров по лесу, но зато дальше, в горах, — гуляй не хочу. За охранным периметром никаких датчиков не было вообще, зато там то в одном, то в другом месте располагались стационарные посты наблюдения с тремя десятками паучих и их мужей на каждом. Радовало уже одно то, что все они находились, так сказать, на танкоопасных направлениях и перекрывали самые удобные места подхода. Поэтому, посмеявшись над такой наивностью, Николай принял на первый взгляд совершенно идиотское решение, — лететь днём. Вздремнуть часов пять, пообедать и вылетать, чтобы к вечеру подобраться к бурной горной реке, перелететь через неё с ходу, если позволят условия, влететь в лес и заночевать на каком-нибудь большом дереве. Наметив наиболее удобный маршрут, они накрылись маскировочным пологом и завалились спать.

Полёт на дельтапланах через лес, пусть и такой, в котором деревья росли одно от другого на расстоянии в добрых пятьдесят, шестьдесят метров, был не сахар. Единственное, что хоть немного его упрощало, это то, что ветви из стволов крейдианских кедрах росли на высоте метров с семьдесят, а сами они вымахали высотой метров под сто двадцать и даже выше. То и дело делая остановки на огромных ветвях, а точнее практически перелетая с одной на другую, старательно выдерживая курс, они преодолели сигнальную полосу, поседели на последнем рубеже полчаса и когда приборы показали, что у них над головой не пролетает ни одного спутника шпиона, быстро пронеслись над рекой Сижаан и вскоре расселись, словно филины-переростки, на громадной ветви и облегчённо вздохнули. Теперь им оставалось только дождаться утра и двинуться дальше с наступлением рассвета.

Через пять дней они забрались в самую середину величественной горной страны, перед мощью и высотой которой померкли бы даже Гималаи. Ранним утром шестого дня трое диверсантов осторожно подползли к краю глубоченной пропасти, за которой лежал громадный горный кряж. За пропастью, на расстоянии чуть более полукилометра возвышалась практически отвесная стена, выше которой громоздились, вонзаясь в облака, горные вершины кряжа, а внизу, на трёхкилометровой глубине располагалось высокогорное озеро. Место, с которого они рассматривали горный кряж, находилось почти на пятикилометровой высоте и их внимание в данный момент более всего привлекал довольно странный водопад. Из круглой дырки в стене вытекал наружу довольно мощный поток и с четырёхкилометровой высоты стекал в озеро. Николай, рассматривая его в бинокль, сказал:

— Димыч, сделай спектральный анализ воды. Судя по всему это не естественный водопад, а просто местная канализация и потому я не удивлюсь, что в этой водице полно дерьма.

Полковник Соловьёв нацелился на водопад прибором и через пару минут сообщил:

— Так, Коля, в воде наблюдается незначительное количество радиоактивных изотопов, немного серной кислоты, соли титана, магния, бериллия, но никакого дерьма я в ней не нашел. Пить её, не пропустив через хороший фильтр, я бы не стал, но и ядовитой её тоже назвать нельзя, хотя сливать такую дрянь в озеро это самое настоящее свинство. Впрочем, никакое это не озеро, а самый настоящий отстойник и коли воды в него налилась такая прорва, завод внутри этой горы работает уже не одну сотню лет.

Николай, который перевёл свой бинокль оснащённый целой кучей сканеров, осмотрев сток ещё раз, сказал:

— Так, парни, за водопадом находится тоннель, который ведёт внутрь горы. Он перегорожен решеткой, но я думаю, что мы сможем попасть через него внутрь. Внизу вода промыла дырку в камне, так что мы сможем через неё пролезть. Никаких датчиков я вокруг дырки и внутри неё я не наблюдаю, зато по краю стены их натыкано предостаточно. Дыра здоровенная, целых пять метров в диаметре, но дотрагиваться руками до решетки, я всё-таки вам не советую, мужики. Какое решение примем? Полезем здесь или найдём какой-нибудь другой вход? На снимках кое-что можно определить, как вентиляционные шахты.

— Не, ну их к чёрту. — Возразил Рустам — Вот в них-то я и сам напихал целую кучу мин и прочего добра, чтобы никто не шастал, а канализация дело святое. Да, к тому же и течение не очень сильное и не очень большая. Думаю, что будет где-то по грудь. К тому же вода скорее всего не очень холодная.

Кинг-Конг согласился с ним:

— Да, Мудрец, Гамлет дело говорит. Перелетим, как только стемнеет через пропасть. На подлёте к стене выстрелим из арбалетов с моторчиками дротиками с приклеивающимися наконечниками и по очереди влетим в дырку. Двое по краям, а ты, после того, как мы натянем леер, посерёдке. Потом разгрузимся и пролезем под решеткой. Через ту дыру, что в камне промыло, и бегемот пролезть сможет. Ну, а уходить будем либо этим же путём, либо воспользуемся разборным эмиттером. Лично мне больше всего нравится именно такой план отхода.

Отползая от края пропасти, Николай сказал:

— Вот и ладненько. Тогда ховаемся, парни. Уж здесь-то их патрульные флайеры летают с утра и до ночи, а бывает, что и ночью летают. Дрыхнем до вечера, выбираем удобный момент и летим к стене и залезаем внутрь.

Патрульные флайеры их практически не беспокоили. Они летали на несколько километров западнее и их куда больше интересовали те районы кряжа, где наружу выходили вентиляционные шахты. Правда, уже под вечер один флайер медленно пролетел вдоль стены, спустился к озеру и полетав над ним, вскоре убрался восвояси. Диверсанты немного поспали и занялись своей поклажей. Теперь они уже не могли лететь, как беременные тётки и потому рюкзаки следовало прицепить к ранцам на тросиках. Как только над горами сгустилась ночь, Кинг-Конг первым шагнул со скалы в пропасть и медленно полетел к водопаду. Метрах в тридцати от него он снизил скорость до минимума и выстрелил из арбалета дротиком с массивным наконечником, угодив точно в выбранное место. Пластиковый колпачок от удара о камень разбился и клей, находящийся в нём, моментально схватился на воздухе и крепко приклеил дротик к граниту.

После этого Кинг-Конг, выставив ноги вперёд, сложил крылья за спиной, мягко спружинил и на прочном стальном тросике повис под водопадом, после чего включил моторчик и стал быстро подниматься вверх. Пока к дырке в стене летел Гамлет, он поднялся выше и стал искать, куда бы вбить крюк. Его товарищ проделал этот акробатический трюк с такой же ловкостью и вскоре они натянули тросик, на который и опёрся спиной Николай, когда влетел прямо в середину водопада. Надев защитные маски и закусив загубники дыхательных приборов, они нырнули в воду и прикрепили к дну сначала свои дельтопланы, а затем ещё и солидный заряд взрывчатки. После этого они проползли под решеткой и пошли по тоннелю. Воды в нём оказалось даже меньше, чем по грудь, по пояс, если идти с права или слева вдоль стены тоннеля. Всего по пояс.

Подбадривая друг друга, они пошли против течения. Приборы показывали, что тоннель, в котором не было ни одного фонаря, тянется вглубь горы почти на два километра и через полчаса они оказались в большой квадратной камере с тремя круглыми отверстиями двухметрового диаметра, в которую с шумом вливалась вода. Через две мощным потоком, а через крайнюю правую чуть ли не тонкой струйкой. Тут уже было поглубже, но с одной стороны имелась площадка, покрытая толстым слоем пыли, под которым проглядывался какой-то мусор многовековой давности. Воздух в камере, как и в тоннеле, был довольно свежим, хотя вода и имела слабый запах каких-то химикалий. Трое диверсантов выбрались из воды на площадку, вытащили из неё тюки и принялись переодеваться. Настало время облачиться в дурит и надеть на себя специальные масккомбинезоны, которые умели менять свой цвет приноравливаясь к новой обстановке и практически сливаясь цветом с той стеной, к которой ты прижался.