«Сергей Есенин 16 г. 3 июля Слушай, поганое сердце, Сердце собачье мое. Я на тебя, как на вора, Спрятал в руках лезвие.
Рано ли, поздно всажу я В ребра холодную сталь. Нет, не могу я стремиться В вечную сгнившую даль.
Пусть поглупее болтают, Что их загрызла мета; Если и есть что на свете — Это одна пустота. Прим(ечание). Влияние „Сомнения“ Глинки и рисунка „Нерон, поджигающий Рим“. С. Е.» Я был поражен содержанием стихотворения. Мне оно казалось страшным, и я тут же спросил его: — Сергей, что это значит? — То, что я чувствую, — ответил он с лукавой улыбкой. Через десять дней состоялось деловое редакционное совещание, на котором присутствовал А. Блок. Был и Сергей Есенин. Я рассказал Блоку о прошлом вечере, о наших спорах и показал стихотворение Есенина. Блок медленно читал это стихотворение, очевидно и не раз, а затем покачал головой, подозвал к себе Сергея и спросил: — Сергей Александрович, вы серьезно это написали или под впечатлением музыки? — Серьезно, — чуть слышно ответил Есенин. — Тогда я вам отвечу, — вкрадчиво сказал Блок. На другой странице этого же альбома Александр Александрович написал ответ Есенину — отрывок из поэмы «Возмездие», над которой в то время работал и которая еще нигде не была напечатана: