5

Сжимая в руке трубку телефона-автомата, Рейчел окинула взглядом улицу – нет ли подозрительных прохожих, – но никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Какой кошмар! Этот Дрейк уже успел довести ее до паранойи, а ведь она еще не начала работать в «Хисторик хоумз»…

Набрав код Квантико и номер, Рейчел приготовилась ждать, но трубку сняли после второго гудка.

– Алло! – сказал знакомый хрипловатый голос на другом конце провода, и она тихо всхлипнула от внезапно накатившей тоски по дому.

– Папа, это ты?

В трубке раздался смех.

– Привет, пончик. А то кто же?

«Конечно, не мама, – с болью подумала Рейчел. – Вот уже больше года, как мамы нет».

– Ну, может, ты нанял прислугу…

Отец расхохотался еще громче.

– Ага. Тут у меня за плечом стоит дворецкий и спрашивает, как сварить яйца к завтраку: всмятку или в мешочек.

– Папа, это повар. Дворецкий открывает двери.

– Я ему передам.

Как хорошо, что папа шутит!

– Ну как ты там?

– Скучаю по тебе и Келли.

У Рейчел в горле встал тугой ком.

– Знаю. Мы тоже скучаем.

– Когда ты вернешься?

Она колебалась, чувствуя, что ком растет и мешает дышать.

– Как только Келли все закончит.

– Девочка моя, послушай: я понимаю, почему Келли хотела разобраться во всем на месте. Но тебе сопровождать ее было совсем не обязательно.

Слава богу, Келли не рассказала ему, что она тоже участвует в операции. Хоть это удалось! Маленький подарок судьбы…

– Папа, я знаю, но, раз уж я здесь, мне надо пока задержаться. Келли необходимо, чтобы кто-нибудь о ней заботился.

– Да, конечно.

А за этим – немой вопрос: «Кто же обо мне позаботится?»

У Рейчел защемило сердце.

– Ладно, пап, ты ведь понимаешь, что это ненадолго. Вот Келли выяснит, что стряслось с Си Джей…

– Мы знаем, что стряслось с Си Джей.

Сердце у нее уже рвалось на части от безнадежности и горя в отцовском голосе. Как же он мучается! Но ему будет еще тяжелей, если они с Келли так и не разузнают всю правду.

– Нет, папа. Я не верю, что она убила себя, и Келли тоже. Конечно, развод подкосил Си Джей, но все же не настолько, чтобы…

– Дело не только в разводе. Ты ведь знаешь, мы с нею не ладили с самой Пасхи.

– Ну и что? Вам и прежде случалось ссориться, и никогда ей из-за этого не приходило в голову наложить на себя руки.

– Все рано или поздно случается впервые, – неуверенно, будто сомневаясь, возразил отец. – Может, самая первая попытка и оказалась удачной.

– Перестань! Си Джей не кончала с собой, и в ее смерти нет твоей вины. Ты вспомни: она приехала сюда почти через месяц после вашей ссоры, так что никакой связи тут нет и быть не может!

– Прямой, наверное, нет, но та ссора могла навести ее на всякие мрачные мысли. Вспомни, что вытворял с нею этот подонок, ее бывший муж… – Чувствовалось, что отцу все труднее говорить. – Девочки мои, я не должен был рассказывать вам про нас с мамой! Ваша мама не хотела, все отговаривала меня, но нет, я не послушал. А если бы продолжал молчать, ничего этого не случилось бы.

– Неправда! Я, например, рада, что ты нам все рассказал. И неважно, что тогда говорила Си Джей; я уверена, на самом деле она тоже хотела знать. Просто ей нелегко было принять это: на нее слишком много тогда навалилось – развод, да и разное другое…

– Да, конечно. Но что теперь об этом говорить – ничего уже не исправишь.

По его интонации Рейчел поняла, что он закрыл тему – закрыл буквально, как дверцу в тот тайник внутри себя, которую ненадолго открыл лишь однажды.

– Нет, кое-что сделать можно, – спокойно возразила она. – Мы можем выяснить, что случилось на самом деле.

– Мы? Я думал, во всем этом копается одна Келли… Рейчел прикусила язык; ладони мгновенно стали влажными, едва она приготовилась обосновывать свою ложь. Врать она вообще-то не умела, а особенно папе.

– Да, конечно. Кстати, я тебе потому и звоню. Я наконец-то нашла работу, так что больше не буду сидеть на шее у Келли.

– Вот это хорошо, – голос в трубке снова стал бодрым. – Я и не сомневался, что ты везде найдешь себе хорошую работу. У меня все дочки умные.

– Одно плохо: мне придется много ездить, – поспешно добавила Рейчел и сжато изложила легенду: будет разъезжать по всей Луизиане и продавать какие-то чудо-витамины. – Так что дома я буду появляться редко. Если позвонишь и не застанешь, тогда звони Келли, а уж она мне все передаст. Хорошо?

Молчание в трубке. Рейчел заволновалась. Поверил папа ее болтовне или все-таки что-то заподозрил?

Но вот он вздохнул.

– Рейчел, я тебя люблю. Ты ведь это знаешь, да?

Она крепко, до боли прижала трубку к уху. Глаза снова защипало от слез.

– Я… тоже тебя люблю.

– Не задерживайся там слишком.

– Не буду, – выдавила она, каким-то чудом исхитрилась сказать «пока» и повесила трубку, понимая: еще немного – и сломается, выложит все как есть, а этого делать никак нельзя. Как говорил вчера Дрейк, теперь она должна надеяться только на себя.

Рейчел медленно шла по улице к своему новому дому на окраине Нового Орлеана и вспоминала вчерашнюю встречу с Дрейком. Он, пока вез ее из кафе, успел подробно изложить ей правила поведения в ее теперешней, чужой жизни. Раз в неделю нужно оставлять майору Годшо отчет на почте, на полке для писем, не нашедших адресата. В случае крайней необходимости можно позвонить Годшо домой, но это крайне рискованно. Если в момент звонка с нею рядом кто-нибудь окажется, кодовая фраза – «Как себя чувствует Джош?» Это значит: «На помощь! Немедленно забирайте меня отсюда!» Рейчел от души надеялась, что ей не придется прибегать к такой крайней мере. Еще Дрейк предупредил, что ее квартира начинена подслушивающими устройствами и при опасности оттуда всегда можно послать сигнал бедствия.

– Правило номер два: не приводить никого из посторонних к себе домой, если без этого можно обойтись. Обойтись, безусловно, можно, а вам так будет гораздо спокойнее.

Рейчел вздохнула, поднялась на свой этаж и посмотрела сверху на кроны дубов вдоль Саут-Кэрроллтон-авеню. Ее специально поселили в городе, подальше от «Хисторик хоумз», чтобы ребятам из Метэйри было хлопотней следить за нею.

Ей нравился этот район Нового Орлеана, нравилось, что трамваи гремят прямо под окнами, нравился маленький книжный магазинчик на углу. Но все это не восполняло отсутствия Келли. Проведя вчера полдня в одиночестве, к вечеру Рейчел почувствовала себя брошенной. Звонить родным с домашнего номера воспрещалось; потому она и вышла к автомату, чтобы поговорить с папой. Она даже Дрейку не могла позвонить, пока они прилюдно не познакомились в «Хисторик хоумз», а уж он наверняка всласть помотает ей нервы, пока появится там…

«Ладно, хватит, – оборвала себя Рейчел, входя в квартиру. – По крайней мере, какая-то мебель, хоть и самая дешевенькая, здесь есть». Сама она ни за что не смирилась бы с кричаще-оранжевым диванчиком, разномастными стульями, аляповатыми пейзажами в дешевых рамках. Но та, другая Рейчел Брэдли, которая собиралась на собеседование в «Хисторик хоумз», как видно, считала, что дома у нее вполне уютно. Кстати, та Рейчел Брэдли до приезда в Новый Орлеан прожила целую жизнь…

Рейчел подошла к видавшему виды журнальному столику и взяла с него папку со своими фиктивными документами. Вчера она полдня провела, заучивая биографические данные наизусть, но все равно нервничала и решила просмотреть их заново. На бумаге все было вполне солидно и очень убедительно, хотя, как заметил Дрейк, без натяжек не обошлось. В самом деле, зачем квалифицированной секретарше добиваться работы в мелкой строительной фирме?

Она отложила папку, взглянула на себя в висящее над диваном большое зеркало и поправила пояс на прямом, до колена, платье-рубашке. Дрейк велел ей на собеседовании «показать ножки», но это он, конечно, шутил… Или нет? У него никогда не поймешь, шутит он или говорит серьезно. Понимать его буквально нельзя, и об этом нужно постоянно помнить.

После того, что Дрейк рассказал о своем аресте, Рейчел все гадала, виновен он на самом деле или нет. Ей было ясно одно: моряк, свернувший с пути истинного, должен быть настоящим чудовищем. Те самые качества, без которых не станешь хорошим моряком – уверенность в себе, целеустремленность, самонадеянность, – помогают достичь высот и в преступном мире.

Но, с другой стороны, крупные преступники, как правило, остаются безнаказанными. Они слишком умны, чтобы попадаться на мелочах или хвастать своими подвигами. И Рейчел подозревала, что Дрейк Хантер, если бы он действительно был преступником, никогда не сел бы в тюрьму. В конце концов, он ведь специалист по разведке – шпион, проще говоря. Шпион может провалиться только по глупости, а Дрейк Хантер отнюдь не глуп…

«Ничего, все это скоро выяснится», – утешила она себя, беря сумку. С сегодняшнего дня она обратит свои силы на двух действительно закоренелых злодеев, если только верить Дрейку. Сегодня ей предстоит вступить в преддверие ада!

Однако через час, оказавшись на Сентрал-авеню, Рейчел ничего похожего на преддверие ада не обнаружила и даже немного разочаровалась при виде обшарпанного особнячка. Когда-то это был жилой дом, а теперь фасад венчала покосившаяся вывеска: «Хисторик хоумз инкорпорейтед».

Рейчел поставила машину, которую ей любезно предоставил Годшо, и огляделась в поисках стройматериалов или инструментов, но ничего подобного не увидела. Интересно, где они все это держат? Она никогда еще не бывала в строительных компаниях, и слава богу, что в ее документах так и было сказано; значит, не придется демонстрировать опыт, которого у нее нет.

В приемной почему-то пахло духами, хотя комната была такая же обшарпанная, как и фасад. Два старых кресла и исцарапанный журнальный столик – вот и вся обстановка. Хотя, конечно, ставить здесь дорогую мебель было бы неразумно: ведь рабочие, наверное, приходят сюда прямо со стройплощадки и тащат тонны грязи.

За приемной, отделенная низкой перегородкой, была еще одна комната. От входа Рейчел увидела там пустой стол, а подойдя к перегородке вплотную, заметила еще один, у дальней стены. За ним сидела молодая, очень смуглая девушка, от которой и распространялись волны дурманящего аромата. Она быстро стучала по клавиатуре компьютера, не отрывая пристального взгляда от монитора. На стук входной двери девушка никакого внимания не обратила, даже ее сверх меры отягощенные тушью ресницы не дрогнули.

Рейчел подошла еще ближе и теперь могла ее как следует рассмотреть. Судя по беглому описанию Дрейка, эта была Лола Синьорелли, секретарша Теда Фэйрчайлда. По клавишам так и летали длинные пальцы с кроваво-красными ногтями в тон губной помаде и умопомрачительному топу на тоненьких бретельках. Стройные бедра Лолы были затянуты в черные лосины, на изящной тонкой щиколотке поблескивала золотая цепочка. Туфли тоже были красные, на десятисантиметровой шпильке – такие каблуки Рейчел не надела бы и под страхом смерти.

Лола печатала, челюсти ее ритмично двигались, ожесточенно перемалывая жевательную резинку. Рейчел молчала и с любопытством наблюдала за ней, помня слова Дрейка о том, что между Лолой и партнером Пеннелла, Тедом Фэйрчайлдом, кое-что есть и это кое-что делает ее ценным источником информации.

Что подразумевал Дрейк под словами «кое-что есть», он не объяснил, но щедро накрашенная девица за столом явно не относилась к типу женщин, способных вызвать серьезный интерес у Теда Фэйрчайлда. Теда Дрейк охарактеризовал как «гарвардского золотого мальчика, сразу попавшего в струю», и Рейчел было трудно вообразить, чтобы такой человек связался с простой и достаточно вульгарной девушкой из Метэйри. Правда, у Лолы было одно несомненное достоинство, привлекающее практически всех мужчин: Рейчел заметила, что бретельки ее топа чуть не лопаются под тяжестью спелых грудей.

Внезапно Лола оглянулась и, увидев стоящую в нескольких шагах от себя Рейчел, вскрикнула от неожиданности:

– Господи, как вы меня напугали! – Она прижала руку к своей роскошной груди. – Хоть бы сказали что-нибудь, когда вошли. Уф! – Отдышавшись, она подняла на Рейчел большие карие глаза, смотревшие почти враждебно из-за того, что были слишком жирно подведены черным карандашом. – Что вы хотели?

– Я на собеседование к мистеру Пеннеллу.

Лола дотронулась кончиками пальцев до висков и рассеянно кивнула.

– Ну да, правильно. Уолли предупреждал, что вы придете, а у меня и из головы вон.

Уолли? Видимо, Уоллес Пеннелл…

– Мистер Пеннелл назначил мне встречу на девять.

Лола отбросила за плечо тяжелую гриву черных волос, отчего длинные серьги заплясали у нее в ушах, приподняла бровь и смерила критическим взглядом простое платье Рейчел цвета хаки. Потом пожала плечами и указала на стул у перегородки.

– Присядьте. Он уже десять минут как должен быть, но Уолли не отличается пунктуальностью.

Рейчел послушно села, а Лола продолжала печатать, изредка поглядывая на нее. Чем дольше Рейчел ждала, тем больше нервничала. До сегодняшнего дня она гнала от себя всякие мысли о реальных обстоятельствах своей новой работы, сосредоточившись только на собеседовании, заучивании данных, сомнениях, что надеть, как лучше пристроить микродиктофон во внутреннем кармане громоздкой, как обычно, сумки. А сейчас ее вдруг как громом поразило: ведь она, быть может, сидит на том самом стуле, на котором сидела Си Джей, когда пришла в «Хисторик хоумз»! Она вот-вот увидит человека, который, быть может, улыбаясь, дал Си Джей убивший ее кокаин… И от нее, от Рейчел Брэдли, ждут, чтобы она докопалась до причины, чтобы сдвинула крышку с наполненного кипящим ядом котла и вдохнула смертоносные пары в надежде, что найдет ответ…

В девять двадцать пять дверь открылась, впустив в комнату сырой ветер.

– С ума сойти! – раздался возбужденный голос. – Если они так и будут копошиться на этом проклятом шоссе, нам сразу можно собирать манатки и перебираться в другой город. Видела бы ты, что творится у Клервью на Эйрлайн! Да я… – Тут голос осекся, потому что его обладатель подошел к перегородке и заметил Рейчел. – Здравствуйте! Кто это к нам пришел?

Рейчел подняла голову и удивленно взглянула в широкое приветливое лицо.

– Мистер Пеннелл?

Перед нею стоял невысокий, грузный и коренастый мужчина, совершенно не соответствующий ее представлениям о преступнике. Его тронутые сединой и давно не стриженные волосы лежали на воротничке рубашки. На вид Рейчел дала бы ему лет пятьдесят, но без особой уверенности, так как разглядеть лицо мешала жесткая пегая щетина, не скрывающая намечавшегося двойного подбородка. Но вот Пеннелл улыбнулся, и она сразу забыла о его двойном подбородке: у него была теплая улыбка хорошего человека. Невозможно было представить себе, что этот миляга способен на преступление: слишком он напоминал комика Бенни Хилла.

Напомнив себе, что внешность бывает обманчивой, Рейчел встала и несколько чопорно протянула руку.

– Я Рейчел Брэдли. А вы – мистер Пеннелл, не так ли?

– Не-а. – Улыбнувшись ее замешательству, он взял ее руку в большие теплые ладони. – Я Уолли, золотце. И никому не позволяю называть меня мистером Пеннеллом, особенно таким милым девушкам, как вы.

«Вот об этом и предупреждал Дрейк», – мрачно подумала она.

– Собеседование в девять, я не ошиблась?

– В девять, все правильно. Вы меня пристыдили, надо признать. Что ж, хорошо. Значит, вы пунктуальны. – Он приглашающе махнул в сторону приемной. – Там, в углу, у меня своя конура. Идемте. Сегодня вы у меня первый кандидат, но, должен вам сказать, перед остальными у вас есть преимущество. Вчера мне домой звонил мой приятель из «Риджворт-банка» и говорил, что я сваляю большого дурака, если не возьму вас.

Рейчел улыбнулась, вспомнив о лежащем в ее папке рекомендательном письме от мистера Гиллори из «Риджворт-банка». Этот банк, где помещался счет «Хисторик хоумз», сотрудничал с полицией с самого начала расследования в обмен на некоторые несомненные выгоды для себя.

– Вот и пришли! – прервал ее раздумья голос Пеннелла. Он отпер дверь и галантно отступил, пропуская даму вперед.

Войдя в кабинет, Рейчел чуть не ахнула вслух, пораженная контрастом между этим помещением и приемной. Никто в здравом уме не назвал бы эти просторные хоромы конурой. Когда-то, очевидно, здесь помещалась хозяйская спальня: в приоткрытую дверь позади массивного письменного стола виднелась ванная комната, отделанная черным мрамором.

Пеннелл проследил за ее взглядом с довольной ухмылкой.

– Как я люблю говорить – зачем идти в начальники, если ничего не иметь для себя? Мы сами тут все отделали и денег не считали. В конце концов, мне ведь здесь работать, так уж пусть комната будет иметь жилой вид, верно?

Рейчел потупилась, притворяясь смущенной. Жилой вид, значит? Внушительный бар у стены, сверхмощный компьютер с дорогущим лазерным принтером на столе, черные кожаные кресла, явно недешевый ковер на полу… Да, кабинет у Пеннелла более чем жилой; неудивительно, что «Хисторик хоумз» у многих вызывает подозрения. «Но опять-таки, – рассудила Рейчел, – преступник тоже живой человек. К чему, в конце концов, с таким риском наживать незаконные капиталы, если эти деньги ни на что не тратить?»

Пеннелл указал ей на стул, сам же удобно развалился в кресле за столом.

– Ладненько, золото мое, давайте скорей к делу. – Он подмигнул Рейчел. – Мне не терпится посадить кого-нибудь за тот стол в приемной, пока Лола не свела меня с ума своими прелестями!

Рейчел послушно вручила ему папку с анкетой и рекомендательными письмами; Пеннелл достал из кармана очки для чтения и водрузил их на нос. Теперь у него был совсем невинный вид – Бенни Хилл в очках.

Он стал просматривать ее документы, рассеянно почесывая подбородок. Рейчел напряженно следила за его лицом, от волнения грудь теснило, было трудно дышать. Он должен поверить в ее легенду – должен, и все тут! Это ее единственный шанс выяснить, что случилось с Си Джей. Пока зацепиться было просто не за что. Зачем ее сестра сюда приходила? Что такого мог предложить ей Пеннелл? Рейчел просто не могла представить, как он дает ей кокаин…

Впрочем, сегодня она все равно ничего не поймет. Сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы получить это место, и лучше не смотреть на Пеннелла, чтобы не спугнуть его.

Минут пять он молча шуршал бумагами, то и дело останавливаясь, чтобы что-то прочесть более внимательно; затем наконец снял и отложил в сторону очки.

– У вас очень симпатичная анкета. Похоже, вы обладаете многими полезными навыками, хоть никогда и не работали в строительной фирме.

– Спасибо, – радостно улыбнулась Рейчел.

Он посмотрел на нее неожиданно пристально, даже пронзительно.

– Я только удивляюсь, зачем вам размениваться на такую ерунду. С вашими данными и внешностью вы могли бы претендовать на место секретаря в крупной фирме.

Сердце колотилось где-то в горле, поэтому сделать несчастный вид Рейчел не составило никакого труда.

– К сожалению, в Новом Орлеане крупные фирмы не очень-то хотят брать людей со стороны. Когда я перебралась сюда из Южной Каролины, то даже не думала, что с работой будет так тяжело.

На его лице не отразилось ничего, кроме вежливого интереса.

– А почему вы оттуда уехали?

Впервые с тех пор, как вошла, Рейчел взглянула ему прямо в глаза, но от этого ничего не прояснилось – скорее наоборот. В его серых глазах она смогла прочесть очень мало. Если он и чувствовал какую-то вину, то неглубоко. У Рейчел мелькнула мысль, что глубокие переживания вообще этому человеку несвойственны.

Отведя взгляд, пока ничего не случилось, она выдала заранее подготовленный ответ:

– Я родом из Нового Орлеана, училась в иезуитском колледже Лойолы. Здесь познакомилась со своим будущим мужем, а потом уехала вместе с ним в Южную Каролину: он нашел работу в одной компании в Чарлстоне. – Изображать печаль ей не пришлось, достаточно было вспомнить о двух перевернувших ее жизнь похоронах – маминых и Си Джей. – После того как муж погиб в автокатастрофе, я не смогла оставаться в городе, с которым связано столько воспоминаний. И вот вернулась домой…

Пеннелл сочувственно кивнул.

– У вас здесь родные?

– Нет, – грустно улыбнулась Рейчел, – я сирота. Воспитывалась в детском приюте Святой Катерины в Метэйри.

Годшо очень радовался, придумав эту трогательную подробность, тем более что проверить ее слова было невозможно: приют Святой Катерины прекратил свое существование много лет назад.

Похоже, Пеннеллу очень понравилось, что у нее нет родственников, и это встревожило Рейчел. Хотя, возможно, он просто хотел лишний раз убедиться, что обсуждать дела «Хисторик хоумз» его секретарше не с кем.

– Так или иначе, Новый Орлеан – единственное место, которое я могу считать своим домом, – вздохнув, продолжила Рейчел. – И потому мне показалось правильным вернуться сюда. Но я даже не подозревала, что найти работу будет так сложно.

Пеннелл снова кивнул; похоже, он верил ей.

– Да, в последние несколько лет нам тут пришлось туговато. Правда, сейчас все понемногу выравнивается. У нас, например, сейчас заказов полно, жаловаться не приходится. Скажите, насколько свободно вы владеете компьютером?

– Я ориентируюсь в «Лотусе», могу работать в «Ворде», – застенчиво улыбнулась Рейчел. – Правда, на прежней работе я занималась только набором текстов, но я согласна учиться и учусь быстро.

Пеннелл кивнул.

– Гиллори говорил, что остался очень доволен вами, когда вы работали у него, и что с удовольствием принял бы вас на постоянную работу, если бы была лишняя ставка. – С этими словами он закинул пухлую руку за спинку кресла, сел еще вольготнее и прикрыл глаза. – Еще Гиллори сказал, что иногда просил вас о помощи в частном порядке.

– Да, он составлял какие-то отчеты на стороне, и я иногда занималась таблицами, на которые у него не хватало времени.

Рейчел затаила дыхание, ожидая, как он воспримет эту подробность. Упомянет ли о маленьком секрете, который должен был сообщить ему Гиллори? Клюнет или нет?

Глаза Пеннелла вдруг заблестели.

– Гиллори сказал, что вы не против оплаты наличными. Налоги, сами понимаете…

Итак, наживка проглочена! Рейчел изобразила на лице крайнее удивление, очень надеясь, что диктофон исправен и все записывает.

– Он и это вам рассказал?! – Золотко мое, Гиллори хорошо знает, почем фунт лиха в бизнесе, – доверительно подмигнул ей Пеннелл. – Налоговая полиция – наш общий враг.

Рейчел постаралась сыграть беспокойство:

– Но он… он обещал никому не говорить.

Пеннелл расплылся в улыбке.

– Не забивайте этим вашу хорошенькую головку. Я ведь понимаю, вы не так богаты, чтобы делиться с дядюшкой Сэмом.

Рейчел тяжело вздохнула и робко взглянула ему в лицо.

– Я не против уплаты налогов, если буду получать у вас достаточно.

– Тут я должен вас огорчить. Платим мы не много. – Видя ее немое разочарование, он широко ухмыльнулся. – Я имею в виду оклад. Но еще мы оплачиваем текущие расходы.

– Текущие расходы? – недоумевая, переспросила Рейчел.

– Конечно. На командировки, на развлечения…

– Мне предстоит ездить в командировки? – тревожно перебила она.

– Может быть. По городу, – хохотнул Пеннелл. – Но я буду выплачивать вам командировочные… скажем, десять тысяч в год. Это помимо пяти тысяч на машину и шести тысяч на развлечения. – Он снова расплылся в улыбке. – Вам ведь придется иногда развлекать моих клиентов. Ну, и плюс одиннадцать тысяч – оклад.

Рейчел быстро подсчитала в уме; его так называемые текущие расходы и оклад давали на круг тридцать две тысячи долларов в год! Ей даже не пришлось притворяться изумленной. Для секретарши ее уровня это были баснословные деньги. В библиотеке она получала намного меньше.

– Ну, так что? – осведомился Пеннелл.

Она притворилась, что обдумывает его предложение.

– А какие у меня будут обязанности?

– Сидеть на телефоне, изредка писать письма. В основном составлять отчеты и ордера. – Он усмехнулся. – Знаю, о чем вы подумали, но не бойтесь, сидеть ночами и всякое такое я вас не заставлю.

Рейчел вдруг пришло в голову, уж не ждет ли он от нее по ночам чего-то еще. Она ведь даже не подумала, что Пеннелл и его компаньон могут начать приставать к ней, а если так, защиты у нее никакой. Ведь подать на них в суд за домогательства она не сможет.

Господи, во что она ввязалась?!

– Думаю, вам у нас понравится, – продолжал Пеннелл, не подозревая о ее терзаниях. – Лола вот не жалуется…

Его монолог прервал стук в дверь.

– Кто там? – крикнул Пеннелл.

– К вам мистер Гиллори, – донесся из-за двери приглушенный голос Лолы.

Рейчел замерла. Неужели тот самый мистер Гиллори, который рекомендовал ее, тот, у кого она якобы работала? Ведь она его и не видела никогда! Зачем он пришел? И что ей теперь делать?

Незаметно вытирая вспотевшие ладони о юбку, Рейчел лихорадочно соображала, как дать банкиру понять, кто она.

А может, Пеннелл сам с этого начнет разговор?

Она взглянула Пеннеллу в лицо, и эта надежда тут же исчезла. Он все спланировал, можно не сомневаться! Хочет проверить ее рассказ, устроив ей очную ставку с Гиллори. А тот и не подозревает, что сейчас будет…

Так ничего и не придумав, она радостно улыбнулась Пеннеллу, который вдруг стал почти суровым.

– Пусть войдет! – крикнул он Лоле, не сводя глаз с Рейчел.

Она заметила расходящиеся лучики морщин в углах серых глаз и холодную настороженность в самой глубине зрачков. Этот человек все предусмотрел. И если она не пройдет проверку…

Кровь гудела в ушах, и Рейчел почти не слышала, как открылась и закрылась дверь. Пеннелл резко отвел от нее взгляд и встал. Его брюшко заколыхалось от добродушного смеха, который вдруг показался Рейчел фальшивым.

– Гиллори! Рад, что вы все-таки смогли заскочить ко мне, и хорошо, что именно сейчас. – Он кивком указал на Рейчел: – Смотрите, кто к нам пришел.

Рейчел заставила себя привстать и обернуться, не переставая молча молиться, чтобы Гиллори не растерялся и подыграл ей. Насколько она знала, Годшо просил его только написать рекомендательное письмо и позвонить Пеннеллу, рассказав о ее финансовых невзгодах. Такого поворота событий Гиллори тоже не мог ожидать.

С упавшим сердцем она встретилась глазами с полноватым мужчиной, стоявшим у порога с кейсом в руке. Увы, он не производил впечатления человека, способного к импровизации: бледный, с суетливым выражением мелкого чиновника. Беспокойный взгляд выдавал его с головой: Рейчел он явно не узнал.

Она затаила дыхание, собирая остатки мужества, чтобы вслух признаться во лжи, и пусть Пеннелл делает с ней что захочет. В глазах Гиллори росло недоумение, Рейчел с трудом удержалась, чтобы не зажмуриться от ужаса… как вдруг его лицо просветлело.

– Рейчел! – воскликнул он, шагнув к ней и протягивая руку. – Как я рад вас видеть! Я еле узнал вас с этой прической. Что вы сотворили с волосами?

Облегчение нахлынуло на нее такой мощной волной, что руку его она нашла почти ощупью.

– Обычно я не заплетаю косу, но в особых случаях, например, при приеме на работу… – Она робко улыбнулась Пеннеллу, чтобы хоть отчасти оправдать дрожь в голосе.

Его взгляд немного потеплел.

– Гм… я польщен. Такие хлопоты ради меня…

– Надеюсь, он с вами хорошо обращается? – меняя тему, вмешался Гиллори. – Вы ее тут не обижаете, а, Уолли?

– Я был бы последним дураком, если бы обидел такую девушку, – в тон ему ответил Пеннелл. – Кстати, по телефону вы не сказали мне, что она красавица.

– Да неужели? – Гиллори подмигнул Рейчел. – Надо же, как я научился ничего не замечать. Жена бы меня просто убила, взгляни я лишний раз на такое прелестное личико.

– Я очень рад, что вы позвонили и рассказали мне о Рейчел, – услышала она словно издалека голос Пеннелла. – Я уже успел просмотреть пять или шесть человек, но ваша девочка, похоже, лучше их всех, вместе взятых.

Рейчел показалось, что ее сердце сейчас выскочит из груди от волнения. Так она принята? Значит, он поверил?

Ее невысказанный вопрос задал Гиллори:

– Ну, так вы ее берете?

Пеннелл посмотрел на него, потом на Рейчел и широко улыбнулся.

– А, куда ни шло! Может, оно и к лучшему. Работы много, времени мало. Так как, Рейчел? Вы все еще хотите работать на меня, многогрешного?

Рейчел вспыхнула, но бестрепетно встретила его вызывающий взгляд. «Нет, – подумала она, – я хочу упрятать тебя подальше за твои грехи!»

А вслух спросила:

– Когда мне начинать?