на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 23

Меган вышла из машины, на ней было белое платье и бирюзовый шелковый шарф. Она совершенно другая в этой одежде, подумала Клементина, наблюдая из окна кухни. Волосы были такими же, косметика, как всегда, сдержанной, но в глазах появился яркий блеск, и шла она с высоко поднятой головой. Она, наконец-то, успокоилась, нашла себя. Даже мужчина, прогуливающий на улице собаку, бросил на нее пристальный взгляд прежде, чем она скрылась в дверях.

– Клементина, я дома. Ты здесь?

Клементина вышла из кухни, страстно желая, чтобы сердце билось помедленнее. Она крепко обняла Меган.

– Ну, миссис Холмс, большое спасибо за приглашение на свадьбу.

Меган рассмеялась:

– О, Клем, это было так романтично! Правда. Совсем как в книгах.

Взяв Клементину за руку, она повела ее во внутренний дворик. Они сели за стеклянный, отделанный мягкой сталью, столик, лицом к океану.

– Мы сдали анализ крови, и нашли священника, который обвенчал нас на холме, а внизу расстилался океан. А потом мы сбежали в Англию. Ты не веришь, как это было прекрасно. Я почувствовала себя так, как будто родом из тех мест, что я принадлежу зеленым холмам и цветам. Было похоже, что я в конце концов, вернулась домой. Мы с Джо даже поговорили, не перебраться ли нам туда, если это получится.

– Звучит чудесно, – сказала Клементина.

– И было чудесно. Ты знаешь, я сама не до конца была уверена, выходить ли мне снова замуж. Ну не безумие ли? С Джексоном я бросилась в брак без всякой задней мысли, с уверенностью, что только так и должно быть, и посмотри, что случилось. Но с Джо я сказала «да» и прошла через все, постоянно думая, правильно ли я поступаю.

– Ну и как?

– Да, определенно. Как только мы с Джо прибыли в Англию и остались совершенно одни, я поняла, что никогда не совершала более правильного поступка в своей жизни. Мы бродили часами по сельским улочкам и говорили обо всем на свете. Он как будто моя часть. Он знает, что я думаю и что чувствую, иногда даже лучше, чем я сама.

– Я счастлива за тебя.

– Это не совсем то же самое, что я чувствовала с Джексоном, – заметила Меган, не отводя взгляда от океана. Она заколебалась, наблюдая за группой молодых людей, которые столкнули в волны байдарки и запрыгнули на них. – Долгое время я мучилась. Я чувствовала, что все должно быть, как и тогда. Но за время пока мы были в Англии, мне неожиданно пришло на ум, что я не была счастлива с Джексоном. Я любила его. Боже, я любила его. И все время пыталась быть счастливой. Но всегда в глубине души знала, что между нами все как-то не так. С Джо я могу просто быть сама собой и знаю, что этого будет вполне достаточно.

Клементина резко встала и подошла к краю дворика. Ветер играл ее локонами, отбрасывая на лицо.

– Есть кое-что, что я должна сказать тебе, – проговорила она, не поворачиваясь к Меган.

– Извини, – сказала Меган, – Я болтала только о себе, а ты хочешь рассказать о своем отпуске. Куда ты ездила? Ты отдохнула?

Клементина повернулась и пристально взглянула на Меган. Меган выглядела гораздо лучше, чем обычно, более уверенной в себе, более счастливой, полной жизни и надежды. Ясно, известие, что Клементина уехала с Джексоном, не будет иметь никакого для нее значения. Она, возможно, посмеется и забудет.

– Я ездила не одна, – сказала она.

Глаза Меган расширились:

– Поверить не могу! Ты припрятала какого-то мужчину за кулисами и даже не рассказала мне. Кто он? Я умираю от любопытства.

Клементина снова повернулась к воде, боясь взглянуть на Меган.

– Джексон, – прошептала она.

Меган почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и легкое головокружение охватило ее. Она откинулась на спинку стула, вцепившись в подлокотники.

– Не то, чтобы это длилось долго, – быстро продолжала Клементина, снова поворачиваясь к Меган. – Он пришел в тот вечер, когда вы с Джо ушли на концерт. Долгое время мы испытывали интерес друг к другу, но никогда не предпринимали никаких попыток. Я не хотела причинять тебе боль. А потом, хотя ты и казалась счастливой с Джо, я по-прежнему боялась сказать тебе, поэтому я предложила поехать на какое-то время в Мексику, чтобы там я смогла собраться с силами.

– Мексика, – повторила Меган.

– Нам нужно было время, чтобы побыть друг с другом, совсем как тебе и Джо. Меган, прости меня. Я знаю, как сильно ты любила его. Но я тоже люблю его. Он для меня все.

Ну вот, она сказала. И Меган не плачет. Не кричит. Не делает ничего. Ее лицо было бледным и искаженным, но она не казалась сердитой.

– С тобой все в порядке? – спросила Клементина.

Меган не могла понять, куда исчезло тепло из ее тела. Только что оно билось в ней, освещая жизнь солнечным светом и надеждой, и вдруг в следующее мгновение мурашки побежали по коже. Конечно, она знала, что это случится. Надо было быть дурой, чтобы не догадаться. Она знала об открытии выставки. Она видела фотографию в газете, на которой Клементина держала Джексона под руку, будто он принадлежал ей, стоя перед одним из его пейзажей. Она знала, он нарисовал портрет Клементины, тот, что висел над ее кроватью. За пять лет брака Джексон так и не нашел времени нарисовать Меган. Но один взгляд на Клементину – и родился шедевр.

Однако все это были лишь косвенные улики, и, так как Клементина никогда не заговаривала об этом, Меган поверила ее молчанию. Она наивно считала, что Клементина никогда не солжет ей. Странно, но она испытывала боль не из-за того, что Клементина с Джексоном были вместе, совсем иное, как сознание, что ее дурачили, терзало сердце. Может быть, они действительно не встречались раньше, но они оба испытывали влечение друг к другу. Почему же она не сказала ей? Почему они обращались с ней как с легко бьющимся хрусталем, готовым разлететься вдребезги? Конечно, ей было бы обидно. Ей было бы ужасно обидно. Но она позлилась бы, и постепенно боль исчезла. Вместо этого, каждый раз, когда она увидит их или просто подумает о них, она будет чувствовать себя идиоткой. Доверчивой, глупой идиоткой. Бедную малышку Меган снова обманули.

Она подняла голову и увидела, что Клементина наблюдает за ней с обычной снисходительной тревогой в глазах. Итак, Клементина любит Джексона и хочет получить благословение Меган. Какая ирония! Только Меган сможет удержать ее и Джексона от великолепного романа из сборника сказок, к которому они оба так страстно стремились.

– Я пойду соберу свои вещи, – поднимаясь, сказала Меган. – Мы поживем в доме Джо до тех пор, пока не найдем что-нибудь получше. Я хочу что-то с тремя спальнями, комнатой для музыкальных занятий для Джо и детской. Я хочу сразу же постараться забеременеть.

– Все это чудесно, Мег, но…

– Спасибо, мне не нужна твоя помощь. У меня несколько коробок в комнате, а за тем, что я не смогу уложить, я пришлю Джо в конце недели.

Меган повернулась и пошла назад в дом. Клементина сделала было шаг вперед, но передумала. Ей следовало бы знать, что так будет. Ни гнева. Ни слез. Никакого даже признания того, что случилось. Меган знала, что не имеет права злиться, поэтому она обратилась к своему единственному оружию. Своей доброте. Она убьет Клементину своей добротой.

Следующие полтора года Клементина работала без остановок. Она снялась в двух фильмах, в обоих у нее были главные содержательные роли. В первом она играла состоятельную, занимающую видное место в обществе даму со склонностью к убийствам. Во втором получила роль шизофренички, которую семья отправила в учреждение для душевнобольных, где она влюбилась в товарища по несчастью. Хотя Клементина работала целыми днями, она время от времени по-прежнему посещала консультационные сеансы и набиралась идей для сбора средств в пользу жертв насилия. Всем этим ока займется когда-нибудь в будущем. Клементина придумывала самые разнообразные занятия, чтобы заполнить часы одиночества, пока она в Лос-Анджелесе, а Джексон в Сан-Франциско.

Фильм о шизофреничке «Любовь в совершенно неподходящем месте» значил особенно много для нее, и не только благодаря характерной роли, которую она играла, но и потому, что фильм аккуратными, долгожданными стежками зашивал часть ее жизни. Роль Бенни, душевнобольного парня, в которого она влюбляется, отдали относительно новому актеру, который медленно пробивался вверх, играя главную роль в двух «мыльных операх» и в парочке телефильмов. Клементина пристально следила за его восхождением, и когда он принял участие в пробе на роль, использовала все свое влияние на режиссеров, чтобы помочь ему получить контракт.

Первый день на съемочной площадке оказался самым трудным. Испытывая неловкость, они стояли друг перед другом. Первой заговорила Клементина.

– Коннор, – сказала она.

Он улыбнулся и обнял ее. В ней ожили воспоминания о тех первых насыщенных ночах, любви. Помимо Джексона, Коннор был единственным мужчиной, которому она отдалась полностью, и он всегда будет занимать особое место в ее жизни.

– Я же говорила, что ты добьешься своего, – сказала Клементина.

Коннор рассмеялся и подозвал свою, на последнем месяце беременности, жену Анжелу. Он обнял ее за талию, к Клементина поняла, что Коннор нашел женщину, давшую ему все, что он желал, и чего она никогда не смогла бы ему дать. Она порадовалась за Коннора.

Клементина работала с рассвета до поздней ночи, потом: приползала домой, и обессиленная проваливалась в лишенный всяких сновидений сон. Каждый день гримеры превращали ее в кого-то другого, кому не надо было волноваться, что делает любимый мужчина за сотню миль от нее или беспокоиться о лучших подругах, которые не звонили и обращались с ней, как со знакомой, утратившей свою полезность, от которой нечего было больше ждать. Такие мысли приходили только по выходным, когда Клементина оставалась одна в своем большом одиноком доме на берегу.

Спустя восемнадцать месяцев работа над фильмом закончилась, улеглась суматоха, и у Клементины образовалось «окно» в три месяца, пока не начнется новое осуществление замыслов. И тогда одиночество и сомнения вернулись со страшной силой. Каждый день ее осаждали мысли о Джексоне. Она старалась контролировать свои чувства, умерять их благоразумием и реальным подходом к жизни, но сердце не слушало никаких доводов. Любовь к Джексону разгоралась и становилась сильнее с каждым днем. Если бы он сделал, хоть один неверный шаг, разозлил бы ее чем-нибудь, было бы легче. Вместо этого, каждый раз, когда она чувствовала себя особенно подавленной и одинокой, он несколько часов тратил на дорогу и приезжал просто, чтобы посидеть рядом с ней и подержать ее за руку. Джексон заставлял Клементину смеяться, рассказывая о колоритных артистических личностях, с которыми он встречался. Он рисовал пейзажи, при виде которых у нее захватывало дух.

Впервые в жизни Клементина поняла, для чего люди женятся. Они хотят быть вместе не только во время грандиозных событий вроде премьеры фильма или открытия выставки, но и просто в мелочах повседневной жизни. Пить вместе кофе по утрам, читать воскресные газеты. Она хотела закрыть ночью глаза с уверенностью, что он лежит рядом с ней и будет возле и утром. Она хотела постоянства. Она хотела называть его «мой муж, Джексон». Она хотела носить его имя, сидеть рядом с ним, слушать его откровения каждый день и каждую ночь.

Но Джексон достаточно ясно дал понять, что думает по поводу женитьбы. Или, по крайней мере, женитьбы на ней. Однажды ночью, лежа в постели, Клементина собрала всю отвагу и заговорила на эту тему.

– Я испытываю страшную неловкость, представляя тебя как своего друга, – сказала она. – Это звучит так по-детски.

Он рассмеялся:

– И правда, нет подходящего слова для наших отношений. «Любовники» звучит слишком незаконно. «Товарищи» или «приятели» не отражает сути. Полагаю, нам придется придерживаться слов «друг» и «подруга».

– Но явно не «муж» и «жена», – заметила она. Джексон отодвинулся, чтобы лучше видеть ее: – Ты хочешь именно этого?

Клементина перевела дух и заставила себя улыбнуться:

– Я не спешу.

Она произнесла эти слова, даже не моргнув. Алекс могла бы гордиться ею. Клементина напустила на себя беззаботный вид.

– Я рад, – сказал Джексон, снова придвигаясь к ней. – Знаешь, я хочу жениться на тебе, когда-нибудь позже. Но сейчас я должен полностью посвятить себя живописи. С Меган я не мог этого сделать. Мне нужно наверстать так много упущенного.

Клементина не доверяла своему голосу, поэтому просто кивнула. Она знала, что не следует огорчаться. Джексон любит ее. Если она будет терпеливой, он, в конце концов, придет к ней. Но любовь, которую Клементина испытывала к Джексону, отказывалась быть терпеливой. У нее были свои собственные правила и законы.

– Если мы поженимся сейчас, – продолжал Джексон, – я буду всего лишь мужем Клементины Монтгомери. Сначала я должен добиться своего собственного успеха. Мне нужно быть равноправным партнером. Ты понимаешь, правда?

Клементина поцеловала его в щеку.

– Конечно, – ответила она.

Лежа в его объятиях, она притворялась перед ним и перед самой собой, что все это не важно, что брак ничто иное, как кусочек бумажки, так что зачем устраивать шум по такому ничтожному поводу?

Как-то апрельским днем Клементина поднималась по ступенькам из внутреннего дворика в дом, после ежедневной пробежки по берегу. Она только-только сняла обувь, как раздался звонок в дверь. Клементина поспешила открыть дверь.

На крыльце стояла Алекс, в строгом костюме, с тщательно зачесанными, словно приклеенными волосами. Клементина рассмеялась.

– В Малибу, знаешь ли, запрещается носить костюмы.

– О, замолчи, – ответила Алекс.

Она прошла мимо Клементины и с удовольствием вдохнула прохладный, увлажненный кондиционером воздух. Расстегивая верхнюю пуговицу блузки, опустилась на диван. – Я прилетела утром, у меня был деловой завтрак, потом отправилась с Меган на ланч, и, вот теперь я здесь, чтобы отдохнуть и пообедать с тобой. У меня не было возможности переодеться в бикини.

Клементина села рядом:

– Ты видела Меган?

Алекс кивнула и скинула туфли:

– Конечно.

– Как она?

Алекс пожала плечами:

– Вообще-то ее немного подташнивает. Она очень мало ела. Если бы я знала, что она чувствует так плохо, не повела бы ее в «Спаго». За двадцать пять долларов она съела три листочка салата и укусила кусочек телятины. Ты не поверишь, что за цены они установили сейчас, когда местечко стало «сверхмодным». Возмутительно.

– Она спрашивала что-нибудь обо мне?

Алекс выпрямилась, чтобы стянуть с себя пиджак, потом вытянула шпильки из пучка и распустила по плечам волосы.

– Вы что, все еще не разговариваете?

– Мы разговариваем, я звоню ей дважды в неделю, и когда она берет трубку, она говорит со мной. Вернее, односложно отвечает на мои вопросы. Но сама не звонит никогда. И никогда не отвечает на записки, которые я передаю с Джо. Бедный Джо. Он постоянно извиняется передо мной, говорит, что нужно дать время и все такое прочее.

Алекс пошла на кухню и налила стакан воды из-под крана. Она пила, думая о том, какими редкими стали ее визиты в Л. А. сейчас, когда она столько времени проводит в Лондоне. Ее жизнь начинала приходить в порядок. Наконец-то пришел тот день, когда, увидев Брента, ее сердце не перевернулось в груди. Она обосновалась в Лондоне, Кейт и другие друзья составляли ей компанию. И даже несмотря на то что ей не досталось вице-президентства, работа была увлекательной. Были также и другие мужчины, до сих пор ничего особенного, но, в общем, все шло нормально. С Алекс, всегда все в порядке.

Но ей по-прежнему недоставало близости с Клементиной и Меган, интересно, чувствовала ли Клементина потерю так же глубоко, как она..

– Меган все еще обижена, – сказала Алекс.

– Алекс, Джексон и я встречаемся чуть больше года, Она – счастливая замужняя женщин. Почему же я не могу быть счастлива?

Алекс стояла возле кухонной стойки, потягивая воду.

– Ты говорила с ней по-настоящему?

– Я же говорила. Я звоню ей дважды.

– Нет, пыталась ли ты поговорить с ней начистоту о своих чувствах? Никто из нас не желает больше разговаривать друг с другом. Ты спрашиваешь меня о моей работе, и я говорю «все прекрасно», даже если в этот самый момент я, возможно, разочарована до смерти. Я спрашиваю тебя о фильмах, и ты отвечаешь, что они великолепны, хотя я знаю, что они не удовлетворяют тебя полностью. Когда мы прекратили разговаривать по-людски? Когда мы перестали быть искренними, говорить правду?

Клементина пристально смотрела на нее, и Алекс с треском опустила стакан опять на стойку. С одной стороны она испытывала смущение от своего взрыва, но с другой была рада, что высказала все, что лежало у нее на душе. Многие годы они трое похожи на состоятельных дам в загородном клубе, улыбающихся и сияющих, скрывающих неудачные браки и хулиганистых детей, боясь разрушить иллюзию совершенства. Алекс всегда считала, что их дружба гораздо выше этого.

Клементина встала и подошла к ней. Алекс приготовилась к самому худшему, к словам, что она больше не нужна Клементине, что дружба, которая значит так много для нее, прожитый этап для Клементины. Но Клементина обняла ее, прижимая изо всех сил. Алекс задержала дыхание, не скрывая больше слез. Они обнимали друг друга, вдыхая аромат, который помнили с детства. Алекс удивилась, что Клементина сейчас та же самая, что и во времена, когда они были подростками. Возраст не меняет привычки так сильно, как она когда-то думала.

– Расскажи мне все, – сказала Клементина, когда они отстранились друг от друга.

Алекс пожала плечами:

– Сейчас я люблю Лондон, но это не значит, что не бывает дней, которые чуть ли не убивают меня. Я работаю с 7 утра до 10 вечера. Мужчины, что приходят и уходят, не имеют большого значения, и сомнительно, чтобы когда-нибудь это изменилось. Несси, сборщик, что работает со мной, лучшая компания, чем любой из них. И я даже не могу выразить, как мне не хватает тебя и Меган.

Клементина покачала головой:

– Меган ненавидит меня, хотя это все равно, что ненавидеть саму себя. Я продолжаю сниматься в этих чертовых фильмах, сама не знаю почему. Они больше не приносят мне счастья, Джексон вбил себе в голову безумную идею, что должен зарабатывать столько же, сколько и я. Поэтому мы пока что не можем пожениться. И потихоньку я начинаю злиться, сходить с ума. Я чертовски разочарована. Я так долго жила без любви, а теперь, когда я хочу любить, Джексон большую часть времени проводит в Сан-Франциско, рисуя до изнеможения. Я начинаю чувствовать себя как восемнадцатилетний парень с набухшим членом, которому негде уединиться.

Они внимательно посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Вот это уже лучше, – сказала Алекс. – Сейчас я знаю, что обе мы – жалкие пародии на женщин.

Они вернулись в гостиную и сели на диван. Алекс по-прежнему держала Клементину за руку.

– Тебе надо поговорить и с Меган, – попросила она.

– Да, я знаю.

– Тебе надо прекратить ходить вокруг да около. Скажи ей, что ты любишь ее, что жалеешь, что причинила ей боль, и что ты любишь Джексона. Вот и все. Она должна понять тебя.

Клементина какое-то время молчала, потом встала и взяла со стола сумочку.

– Ты права. Пошли.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

– Я только пришла. И мне надо переодеться. И если сейчас я проедусь по еще одной автостраде Л. А., я сойду с ума.

– Иди, переодевайся, машину поведу я. Но мы обязательно поедем. Все тянется слишком долго.


* * * | Скандал в личной жизни | * * *