Тело его волосами покрыто… Волосы густы, как буйная жатва. Жизни людей он не знает; Скотьему богу видом подобен, Вместе с газелями в поле пасется, Ходит со стадом на водопой, С рыбами счастлив в воде. (I, 87–91) Звери любят его, а люди страшатся. Зверолов жалуется на него Гильгамешу, царю Урука:
«Диких зверей охраняет он в поле… У водопоя, в сумерках, рыщет, Страшный, как зверь: подойти я не смею… Ловчие ямы мои засыпает, Рвет мои сети, ломает капканы… Дичь разогнал, запрещает ловитву». (I, 133–139) Гильгамеш подсылает к Энгиду священную блудницу богини Иштар, чтобы соблазнить и заманить его в город. Зверолов выставляет на него наготу блудницы, как сеть на зверя, и зверь ловится в сеть.
Шесть дней, семь ночей ласкал он блудницу, Когда же утолился, вернулся к зверям. Но, завидев его, убежали газели, И звери полей от него отступили. Как чарою злой очарован Энгиду… Смутился, ослаб, подогнулись колени, Смирилась навеки в нем буйная сила… Вернулся к блуднице, у ног ее сел… В лицо ее смотрит, словам ее внемлет. «Ты прекрасен, Энгиду, ты богу подобен. Зачем же, как зверь, со зверями живешь? Пойдем, отведу тебя в город…» (I, 168–186) В город ведущая Зверебога Блудница, — кажется, нет и не будет лучшего образа для того, что мы называем «прогрессом», «цивилизацией». Руссо и Толстой повторят проклятие Энгиду:
«Суд я тебе изреку, о, Блудница!.. Будь проклята ты во веки веков, В город меня из полей заманившая!» (VII, 125–142)X