Андрей! куда учтив твой барин в женихах!

Неужли до того зарыт уж он в делах,

Что некогда ему зайти на час к невесте?

Ну, право, это льзя снести одной Прелесте.

Уж вот мы сутки здесь — он год не видел нас —

А уж, смотри-тко ты, совсем не кажет глаз…

Как громко ты кричишь!

Меня ты не осудишь.

Да я не для себя…

Что ж?

Барина разбудишь.

Как! шутишь, что ли, ты? Неужли он не встал?

Нет, встал было…

Да что ж?

Опять започивал.

Ну, Лентул, видно, здесь спокойно поживает.

Да ночью что ж он?

Спит.

А днем-то?

Почивает.

Прекрасно! старичок наш будет очень рад!

Он в зятюшке себе найти сбирался клад.

Изживши на войне и с нуждой и с трудами,

Ложиться и вставать привык он с петухами;

Халата у него и туфлей вовсе нет:

Чуть рассвет, и уж он как будто в строй одет.

И тотчас или в сад, иль осмотреть работу,

Иль вскочит на лошадь да брызнет на охоту,

И, словом, целый день в движеньи так, как ртуть;

Ну, слышь, не только спать — с ним некогда зевнуть».

И если первый день покою вам достался,

Так это оттого, что до свету умчался

Старик наш со двора…

Сказать да не солгать,

Такая жизнь совсем нам, Даша, не на стать:

Мой лентюг рад изжить век целый на диване.

И раз в году едва бывает он в кафтане.

Халат да туфли — вот и весь его наряд…

Ну, коль на то пошло, так вам я очень рад;

Пусть ваш старик его под лапу поприкрючит,

Авось от лени он его и поотучит;

А то вить страм сказать, да грех и утаить,

А, чай, он, право, здесь совсем забыл ходить.

Что он ленивенек, и прежде то мы знали;

Да только удали такой уж в нем не ждали.

О, это все ль еще! послушай, старый друг:

Теперь напомню я тебе, пока досуг,

Что нам ведь след один к венцу за господами,

Так то, что я сказал, пусть тут замрет меж нами;

Я барина люблю, и к пользе лишь его

Хочу не потаить от Даши ничего,

Чтоб, сладя заодно, нам все подвесть уловки,

Спасти его в беде, иль в случае размолвки —

А что не сдобровать ему, то вижу я…

Вздор! наши старики издетства вить друзья,

Да разве твой чудак, здесь живши, напроказил?

Куда проказить нам? с дивана он не слазил.

Да это все-таки от бед нас не спасет.

Я тут не вижу их!

Послушай наперед:

Старик, послав сюда Лентула за делами,

И денег и вещей, всего отправил с нами.

Хоть прав и свят его в наследстве братнем спор,

Да знаешь, по судам вить деньги так, как сор;

А дело таково, что дом наш на мель станет,

Коль на суде его соперник перетянет;

Так он, прощаяся, одно сынку твердил,

Чтоб боле ездил он, да боле бы дарил,

Да чтоб и сам искал определиться к месту,

Коль хочет сберечи именье и невесту.

Ну, знаю! Вить затем и стали мы у вас,

Чтоб после тяжбы вслед и свадьбе быть тотчас.

Да то-то видишь: вы в степных запропастились;

А мы с Лентулушкой едва сюда ввалились,

Как он, нашедши здесь и волю и простор,

Из комнаты шага не делывал с тех пор.

Конечно, болен он?

Да, очень, к сожаленью!

О бедна барышня! Да чем он болен?

Ленью!

Да, болен наповал! Что я ни говорил,

Ничто не помогло. — Раз по сту в день твердил:

Помилуйте, сударь, пристойно ль в ваши лета

В халате, в колпаке посхимиться от света?

Оденьтесь, съездите по делу вы хоть раз;

Неужли батюшка лежать отправил вас?

Ну если, все узнав, лишится он терпенья,

Иль потеряете от лени вы именье…

Ну что ж ты думаешь, какой ответ даст он?

Сберется ехать?

Нет! зевнет, да вышлет вон.

Ну, то-то будет муж!

О, любит лежебочить!

Зато ни в чем другом нельзя его порочить:

Не зол, не сварлив он, отдать последне рад

И, если бы не лень, в мужьях он был бы клад,

Приветлив и учтив, притом и не невежа;

Рад сделать все добро, да только бы лишь лежа…

Но чу! старик! беги к Прелесте ты своей!

Да что ж я ей скажу?

Солги, что хочешь, ей;

Лишь только не поссорь ее ты правдой с нами.

Беги же! он идет…

Беды мне с чудаками!