ДЕТИ НА КРЮЧКАХ (повесть) ?????????I Странное дело - презервативы продавали поштучно в плоских картонных конвертах с обнажёнными в накинутых халатах или каких-то полотенцах на чёрном фоне. Если вы любите рейв, готик-рок и прочую ностальгию,- эта повесть для вас. “Такие покупает мой брат” - говорила маленькая Катя. А поскольку я - сентиментальный “писатель”, то буду писать о самых важных моментах моего детства. Презервативы висели над прилавком хлебного магазина. Висели как прочее, как жвачки. Магазин продуктов называется “Хлеб”, там продаются разные продукты, а люди называют его грузинским магазином. Некоторые “неблагополучные дети” говорят “у грузиков”. Встреча с большой Катей, когда она ещё была маленькой. На мостике Иры. Подумать только - у двух Ир, живших рядом фамилия начинается с одной и той же буквы. Значит, я не могу называть их Ирами П. Катя говорит - вот - что у неё есть - животик. Под футболкой (или кофточкой ?) сундучок - совсем маленький - его показывает. Там какие-то крохотные игрушечные драгоценности - как на картинке в сказке. Рядом были ещё какие-то дети. “Кто не видел мою грудь…” - как-то сказала (вздохнула) повзрослевшая большая Катя. То ли её кто-то умолял показать, то ли снимали с неё верхнюю часть купальника, то ли так умоляли, что она всем показала. Была ли она секс-символом ? Скорее мадонной хоть и без младенца. И эта грудь - грудь будущей матери. Не знаю, стала ли она матерью. Голос Пугачёвой - Кортни Лав. Есть Чёрная Мадонна - Санта Муэртэ. А она какая-то серая мадонна. Или… Трудно подобрать слова, когда Кортни Лав по-русски матом с иконы говорит о любви. II Хорошее дело - склеивать лаком порвавшуюся плёнку кассеты. Именно для этого, наверно, девочки с их лаком мальчикам и нужны. Тут нужно ещё упомянуть музыку. Мне интересно - а мужыки, которые через десятые руки переписывали себе трип-хоп, они в 2010-х, к примеру, из каких интересных мест музыку брали ? III У Иры, которая жила ближе второй Иры был однажды альбом Линды “Ворона” на кассете. На обложке - ворона - как на буклете CD. Не пиратская ли это была кассета ? Ире очень нравилась эта кассета. Она от неё тащилась или была без ума, ну просто балдела, когда её включала - как-то так говорила Ира. Ириному дедушке не нравилось как она по ночам кричит - а она поёт. К сожалению её дачу продали, она на другую дачу переехала, и я её больше не видел. С ней и её соседями Димой и Ксюшей мы проводили время, ходили к “ручью”. Там сейчас - как ни странно мостик - впервые за 30 лет. Там была канава с дном, похожим на стиральную доску - именно в этом месте, и вода там красиво текла. И солнце в ней плескалось, и трава там красиво росла, канава немного цвела. Её можно было перейти, воды было в этом месте мало. Странно это звучит сегодня, но мы там собирались. Этой Ире давали деньги на жвачки и чупа-чупсы, а она однажды тайком купила хлеб. И в остатках леса, который разделял садоводства “Восход” и “Онега” жарили хлеб на костре у шалаша. Сейчас там болота без леса - срубили в какой-то момент почти всё - по-дикому живописное место - там была дорожка со следами шин - только по ней можно было перейти этот “лес”. У этого леса как-то появилась могила собаки-пустолайки. Курган. С сорванным злым низким женским - неестественным - голосом хозяйка ходила по участкам перед этим, просила деньги на лекарства. Собака лаяла на людей, проходивших мимо их участка в грузинский магазин. Пыталась открыть калитку. Безумная овчарка. Потом хозяйка себе завела ещё трёх таких же пустолаек. IV Диме снилась та Ира, которая жила ближе другой. Он её любил, не говорил об этом, но я понял. Он сказал, что ему почему-то она снится. У неё был голос - альт, светлые волосы. Она была интересным человеком. Лицо - не смазливое, интересное. Какая-то улыбчивость и радостность. Однажды я решил поучить её французскому языку. Учил фразам, учил писать её имя и фамилию. V В “лесу” в шалаше “жила” компания из кучи людей - обе Игры, большая Катя (маленькой я ещё долго не знал), Ваня с аллеи большой Кати, (у которого есть маленькая сестра), ещё кто-то. У сестры этого Вани годы спустя я как-то о нём спрашивал, она сказала тогда, что он работает официантом. Когда он ещё бывал на даче, мне снилось, что вижу его на нашем участке в душевой кабинке. Он был интересным, витиевато шутил, много говорит. Мимика как у какого-то американского актёра. Надо бы актёра вспомнить. Ваня был чем-то похож по характеру на того индейца из фильма “Индеец в Париже”. Я ему сказал об этом, а он пошутил, что да, он там снимался. Какие-то повадки, пластика как-будто снятая с персонажей видеокассет. Забавный он был, харизматичный. Ван Дам что-ли ? На него он был похож ? Постер Ван Дама из тонкой бумаги висел в туалете моих родственников на правом берегу на светло-терракотовых стенах. Или он на Шварцнеггера был похож ? Улыбка. Скулы. Губы. Надо найти актёра. Две Иры рядом. И рядом с Ваней жил ещё один Ваня помладше. И тоже с младшей сестрой. Ваня постарше жил напротив большой Кати. Это только сейчас я её называю большой, чтобы отличать от другой. VI Там, где сидели дети в конце аллеи и ели семечки, теперь высокая трава. Там такие концы аллей были какими-то достопримечательностями. В районе первых аллей в этих концах были бугры. “На буграх” - говорили дети. Крохотные холмики среди остатков леса. На далее - дома, а в конце - аллеи кривая тропинка, ведущая а канаву - кривая по направлению - и по высоте - то поднимаешься, то спускаешься. Заброшенные дома живописны. Или огромное поле, а на нём - заброшенный дом. Как в “Стране приливов”. К 2010-ым я понял, там “витает” дух country. Настоящего. Мелодичного гнусавого рёва. VII Дети выросли, исчезли. И я один долго и далеко иду в траве по шею. Встретил ежа. Колючая трава. Дикий пейзаж. Неблизко дома. Где-то редко раскиданы, где-то стоят группами. Дома-усадьбы, избушки, бунгало, с призраками долгострои. Хибары. Дворцы. Фантазии на тему замков. Оставленные. Или ещё живые. С заколоченными окнами. Или нет. Почти сгоревшие. Там был один оставленный дом, похожий на костёл. Обгоревший. Потом его дожгли. Он был в медвежьем таком углу. Есть дом, похожий, на часовню. И часовня где-то есть - были там давно один раз. Мужчине, построевшему, святой в окно являлся. Это где-то там - вроде бы за “Природой”. VIII Наши соседи напротив ругались по-татарски. Точнее она ругала его. Он называл меня Артёк. Какой-то был такой корабль. История про “сделайте, пожалуйста, погромче”. Это сказала его жена. Магнитофон “Ленинград” слушали все. На бревне. Известное было бревно. Думали, она просит сделать потише, - нет - не показалось - погромче. Компания детей слушает музыку на бревне перед домом. На велосипедах и пешком - со всех концов Пупышево - к бревну и моему знаменитому кузену. Кто-то кинул нож на камень, показал искру. Другой старший товарищ рисовал собачку (мопса ?) на глине. Карабкались высоко на бетонный столб. Кто выше. Спорт. Одна нога столба прямая, а на наклонную карабкались. Старшие товарищи. Как акробаты. Ногами идут как по канату. IX Пишу это всё сейчас, как-будто чтобы проснуться. Лихо выходит - печатаю одним большим пальцем на телефоне. Или вот сижу в кустах у водоёма. Слушаю звуки ветра и людей. Иду по аллеям. Некоторые - очень длинные. Как мне нравилось пение тех птиц - дневных и соловья. Всё хотелось их записать. Шмель, стрекозы, кузнечики - играют. X Все эти “Онеги” и “Природы” в кавычках - это названия садоводств. В заброшенном доме-костёле собиралась компания. Было ещё одно место для компаний. Несколько мест. Канава у водоёма - для нашего кружка. Место общего ночного костра - у избы правления. Дом правления похож на избу. На его задней стене без окон много лет держались надписи углём. “Дима Маликов, я тебя люблю”, “Сектор газа”, “Tech Noir”… Мы спокойно жгли камыши, курили осоку, рогос и борщевик, жарили хлеб и картошку на костре на песке у “избы” и гаража. А кому там это не нравилось ? Кто-то облил(и) это место чем-то вроде средства от муравьёв, чтобы мы там не собирались. Кто-то из недовольных женских очень взрослых голосов. А раньше смотришь на ночные наручные часы, гуляешь от костра к костру. Солишь хлеб. XI Молодые клейкие листочки деревьев можно на себя наклеить. Можно и на нос - от солнца. На мокрых людей из водоёма всегда садились слепни. Песок и глины были такими аккуратными. Песок - мягким, глина - без примесей неприятных острых камней, привезённых из отравленного искусственностью карьера. Можно рисовать палочкой на дороге. А сейчас нацарапать на груде камешков ничего не возможно. У аллеи с самой маленькой Олей кто-то однажды начертил на песке большой кельтский крест. Углём ещё рисовали на серых столбах. Хорошо выходит как художника соусом. Сладкий шиповник. Мне нравится до сих пор. Особенно тёплый. Варенье из одуванчиков. Топинамбур. Сныть. Картошка. И книга о том, что из чунё даже делают шины. XII У Снежанны аж был проигрыватель пластинок. Я не слушал, мне Катя рассказывала. Мы слушали часто моно. Однажды - магнитофон на батарейках под чёрным зонтом на бревне. Таня, моя кузина и кузен, наверно. Как-то мы сидели на бревне перед домом и общались. Лежит бревно под окном. Таня, соседка из оранжевого дома, кузина и я. И как-то поженившихся обсуждали. Что мужчина не живёт, вроде, с мужчиной. Таня говорит, что Элтон Джон живёт. XIII Пиратские кассеты. А совсем кассета “Свема” - в непромененном моно. Плавающая громкость. Нужно что-то подложить вместо паралонового мякиша под плёнку. И будет громко. Долго не спать, чтобы записать музыку по трансляции. Быть собой и даже не думать, что можно быть не собой. Детство мудрость. Неба облака - и пляж, и стиральная доска. Храм хранится там. И тянется к нему пожара дым. Горит вдалеке дом. Где огонь ? XIV На международном французском радио новости почти всегда. Редкая музыка. Поют в африканской стране. Помехи. Да. Улыбка Шварцнеггера была у старшего Вани. И сестра у обоих - с волосами цвета пепла. А у Вань - цвета коричневого. Меня катают на советской ретро-машине с таким салоном, в котором мог бы быть средневолновый приёмник. Я слышал, что бывают автомобили с магнитофоном, в который кассета ставится вертикально. А все эти магнитофоны маленькие в продуктовых магазинах - с выбитыми, отсутствующими крышками - кассета не закрывается. Радиоточка научила меня думать о чём-то ещё. А на песке приёмник со шкалой как чайник со шкалой. В шкале как-будто тоже есть поплавок. И если эта повесть похожа на “Хоженье за три моря”, это тоже смешно. XV В школе меня учили быть артистом. Любить французскую песню. Играть на флейтах как сатир. В Пупышево я лежу на траве и читаю в “Накануне” о том, как лежат на траве. Рядом - куст малины. И бревно ещё живо. Если так можно о нём. Потом трухлявое оно стало исчезать, превращаясь в пыль мокрую деревянную. И хрен рядом рос. Приходят со мной поговорить люди из далёкого садоводства “Океан”. Случайные знакомые. Мы знаем о леске, невидимой, но идём через неё, спотыкаемся и падаем. Рыболовная леска. Леска - и струна. Печник подпевал радиоле, сосед пел бродягу с поллитрой. Увлечения мои сделали так, что наше тайное общество было похоже на хиппи. “Жизнь” в шалаше. Когда вокруг лес и болота, хочется быть в шалаше. Кастрюли в тине, бутылки. Сказочные бетонные кольца воды. Сапоги. В такт средних волн танцуют лиловые черви в какао цвета лужах. (Конец января 2017 года) See more books in http://www.e-reading.club